Клятва крысиного короля
Шрифт:
Покрытый каменными плитами пол подземных коридоров сменила брусчатка улиц подземного города. Крысиный король и его отряд гордо шествовали по самой середине улицы. Впрочем сам крысиный король старался выглядеть не очень довольным.
Его отряд вернулся с богатой добычей. Ну и что? Так должно было быть. И никак иначе. Все-таки он не простая крыса.
Дома подземного города не отличались особенной высотой. Крыша самого высокого из них была на уровне макушки среднего роста человека. И все же в этих домах было по нескольку этажей, состоящих из множества
Крысиный король знал, что это самое высшее проявление восхищения. Если бы его отряд вернулся ни с чем, весть об этом моментально облетела бы город и никто из жильцов его многочисленных домов даже и не выглянул бы на улицу.
Он снова оглянулся. Вслед за ним семенила верная Мунька, а дальше тянулась стройная колонна запряженных в тележки крыс. Колеса тележек постукивали по брусчатке, и тащившие их крысы шли, стараясь не показать и виду, что устали, гордо подняв головы. Им, в отличие от крысиного короля, не нужно было делать вид, будто они не сильно гордятся богатой добычей. Они буквально упивались тем, что на них одновременно смотрит так много других крыс.
Отряд прошествовал в центр города, где помещались склады. Возле них уже суетились крысы-кладовщики. По древней традиции все они были белыми. Считалось, что белая крыса-кладовщик исполняет свои обязанности гораздо лучше, чем серая. Поскольку белых крыс среди населения подземного города было не так уж и много, количество кладовщиков обычно не превышало необходимого для поддержания складов в порядке и чистоте уровня.
Несколько кладовщиков тащили за собой связки тонких дощечек, являющиеся своего рода списками хранившегося на складах. С помощью острых зубов белые крысы выгрызали на них понятные только им значки.
Здесь, возле складов, и состоялся дележ добычи. Крысиный король поделил содержимое четырех тележек между членами своего отряда, а остальные стали шустро разгружать кладовщики и утаскивать их содержимое в темноту просторных складов.
Когда тележки опустели, девятнадцать крыс сложили на них свою долю добычи и приготовились разойтись по домам. Морды у них были крайне довольные. Каждый предвкушал, какой радостью будет возвращение в родную семью.
Один из воинов подошел к крысиному королю, и пропищал:
— Хозяин, у нас в отряде освободилось одно место.
Мунька шикнула было на него, но крысиный король благосклонно кивнул, и та скопировала его движение.
— Что ты предлагаешь? — спросил крысиный король.
— Хозяин, у меня есть племянник, очень способный крыс, который уже не раз доказал свое проворство и остроту зубов. Я прошу о милости взять его в твой отряд.
Крысиный король бросил на Муньку вопросительный взгляд. Та пропищала:
— Да, это верно. Он уже участвовал в нескольких славных делах и производит впечатление очень ловкого добытчика.
— Хорошо, — сказал предводитель крыс, — Пусть в следующий раз, когда я соберусь за добычей, приходит вместе со всеми. Я
Глаза крысы радостно блеснули. Низко наклонив голову, она пропищала:
— Я очень благодарен, очень. Ручаюсь, мой племянник докажет, что достоин места в отряде самого главного охотника.
Крысиный король слегка улыбнулся:
— Настоящий охотник докажет, чего он стоит в любом отряде.
Крыса еще раз низко склонила голову и направилась к своей тележке.
Через пару минут возле складов остались только кладовщики, крысиный король и Мунька. Кладовщики выгрыз ли на своих дощечках новые значки, Мунька смотрела на крысиного короля преданными глазами, а тот смотрел в сторону озера, которое этого места казалось большим, тусклым, старинной работы зеркалом, и думал о том, что вот и еще одна охота закончилась.
А что дальше?
Будет еще одна охота, а потом еще одна. И так дни станут сливаться в месяцы, месяцы в годы, пока жизнь не утечет, словно вода сквозь песок. И тогда, отправляясь в свою последнюю охоту, из которой не возвращается никто, он оглянется на прожитую жизнь и поймет, что всю ее потратил лишь на то, чтобы набить брюхо да не попасться в очередную, ловушку.
Должно быть что-то еще, должен быть в жизни некий тайный смысл, суть которого нельзя выразить словами, но присутствие которого ощущается так же ясно, как наличие носа или ушей. Тот, кто его за всю жизнь не испытал ни разу, тот, кому его не дано почувствовать, постепенно, сам не замечая этого, перекрашивает свою душу в черный цвет и умирает, проклиная судьбу, твердо зная, что чего-то не успел в этой жизни, чего-то не попробовал. Тот, кто его узнал на короткое время, всю оставшуюся жизнь будет стремиться найти его вновь. Тот, кто сумел его ухватить и не расстаться с ним до самой смерти, — счастливец. Но таких мало, очень мало.
Крысиный король хорошо помнил время, когда этот смысл в его жизни был. Странный, тоскующий по утраченному миру, убитый в нем и все же стремившийся обратно человек каким-то непостижимым образом вносил этот смысл в его жизнь. А потом все кончилось. Человек добился того чего хотел, — вернулся в свой родной мир. И тайный смысл с его уходом улетучился.
Крысиный король вздохнул.
«Может быть, — подумал он, — отоспаться, отдохнуть и снова наведаться на поверхность? Пообщаться с людьми? Не может быть, чтобы такой человек был лишь один. Просто не может, Надо искать, и рано или поздно нужный человек найдется. Надо только искать».
Мунька ткнулась твердым носом ему в лапу:
— Хозяин, пойдем, а? Не нравится мне выражение твоей морды, очень не нравится. Того и гляди, опять затоскуешь. Не дело это, совсем не дело.
— Да, совсем не дело, — едва слышно пробормотал крысиный король. — Ну что ж, пойдем.
Он поудобнее перехватил шкатулку с драконьими камнями и в сопровождении верной Муньки двинулся в сторону дворца.
— А там, в шкатулке, много? — на ходу спросила Мунька.
Крысиный король ухмыльнулся: