Клятва мертвых теней
Шрифт:
Трудно было поверить, как дряхлый дедушка смог вырубить такого здорового бандита… Но, судя по тому, что мы стояли посреди ночного леса одни, это стало единственным логичным объяснением. Я присмотрелась к своему спасителю поближе: дряхлые руки обхватывали трость, десятки морщин покрывали лицо, кожа шелушилась и сходила с шеи ошметками. При виде него меня накрыло отвращением, хоть он и спас мне жизнь.
— Девушка, вам повезло, что в моем возрасте в туалет приходится ходить каждые пятнадцать минут. И что кабинки слишком далеко
Говорил он ровно, но с местным акцентом. Я раскрыла рот, чтобы сказать спасибо, но взглянула на старика и тут же его захлопнула. Этот мужчина не заслуживал моей благодарности за то, что ударил головореза, пытавшегося похитить девушку. Это меньшее, что он мог для меня сделать.
Но тут я заметила у него трость. Золотую трость. Между пальцами старика торчал кончик рукоятки — клюв ворона. Я почувствовала резкую тошноту и приобняла себя.
Это был тот самый старик, которого Киара прокляла, чтобы заполучить волшебные карманные часы. Я испытывала отвращение, потому что того хотела магия. Мы сотворили с ним это.
— Сп… Спасибо, — выдавила я и зашагала прочь, оставив его самого разбираться с телом бандита.
Я боялась, что тот очнется и попытается закончить свое дело. Самой лучшей идеей было вернуться в толпу с десятками пар глаз.
— Мора, вот же ты где! — услышала я взволнованный голос Ратбоуна.
Он подбежал ко мне и взял под руку.
— Ты трясешься, как лист на ветру… Что случилось?
Его искреннее переживание вернуло меня в сознание. Я запустила руку в карман толстовки и с облегчением обнаружила там волшебные предметы. Пальцы обняли часы, и мне захотелось, чтобы прохлада золота их никогда не покидала.
— Пошли отсюда скорее, — сказал Ратбоун и повел меня прочь от бара.
Только тогда я заметила у него под глазом багровеющий синяк. Я коснулась его пальцем.
— Кто… С кем ты дрался?
— Мауриц, — сквозь зубы прошипел он.
У меня получилось выдать лишь озадаченное «о».
Всю дорогу к отелю я дергалась от любого шороха, и Ратбоун выпытывал из меня детали произошедшего. Усиливающаяся с каждым моим словом ярость на его лице была приятной. И рука, приобнявшая за плечи, тоже.
— Мора, прости меня. Я так облажался! — взмолился Моррисон, когда я снова пересказала события вечера.
Я сидела в нашей с Киарой комнате, укутанная в одеяло, и все также тряслась. Сложно было сказать, что именно меня так напугало: что едва не стала жертвой насильника или что я вживую увидела эффект магии Киары. Она обрекла незнакомого мужчину на страдания, и я тоже приложила к этому руку.
И если Ратбоун был вне себя от злости, то Моррисон пропал за плотной стеной вины. В тот вечер он извинился передо мной по меньшей мере десять раз. Минос отправил его охранять всех нас, а он оставил меня и Ратбоуна на попечительство Маурица,
— Где он, кстати? — спросила я.
— Отсыпается, — грубо ответил Ратбоун.
Я гадала, что такого между ними могло произойти, чтобы Мауриц ударил принца, но в тот момент собственные эмоции плотно накрывали меня, прямо как одеяло на плечах. Какими бы ни были мотивы того незнакомца, в голову закрался страх. Мысль царапала и скреблась, стремясь выбраться наружу.
— Кто-то знает, что мы здесь. И они догадались, что мы ищем, — озвучила мои страхи Киара.
В комнате повисло молчание тяжелое, как свинец.
Глава 17. Не убивай, не кради, ногти не грызи
Весь следующий день я провела взаперти. Ради собственной безопасности, как заверил меня Ратбоун. Я не могла избавиться от мысли, что теряю зря время, но, втайне радовалась передышке. До сих пор нам везло. Я уговаривала себя, что совсем скоро у нас будут все три предмета, и останется лишь провести ритуал. Проще простого, верно?
Скажите это моим дрожащим коленкам.
Когда на небе округлился вечер, Мауриц резко дернулся на кресле, заставив меня вздрогнуть.
— Кошмар? — поинтересовалась я.
Он сонно осмотрелся.
— Эм… Киара снова возмущалась и кричала. Даже во сне она меня пугает.
— А ведь маленькая такая, метр с кепкой.
Гвардеец ухмыльнулся, но его лицо тут же переменилось.
— Мора, я виноват. Из-за меня тебя чуть…
— Брось. Я не стану притворяться, будто одобряю все, что ты наделал, но я прощаю.
— Ты очень великодушна. — В его тоне промелькнула теплота.
Мауриц уселся на кресло поудобнее и поправил плед, оголив опухшие костяшки. На левом указательном пальце сверкнуло металлическое кольцо. Ободок обвивала крошечная цепь.
— Какое интересное у тебя украшение. — В комнате повисла такая неловкая тишина, что требовалось поговорить, о чем угодно, даже об украшениях.
Он стушевался и спрятал руку под плед.
— Не совсем кольцо, — нехотя ответил он.
— Вот как?
Возможно, я надавила на болезненное воспоминание. Это еще больше подогрело мой интерес.
— Расскажи! — подначивала его я. — Ты мне должен! Я умираю со скуки.
Я была готова даже надуть губы, если придется.
Мауриц обреченно вздохнул.
— Не уверен, как много о Доме крови тебе рассказала Киара… Я тоже родился там, но не при дворе. На окраине территории. Моя мать была горничной в особняке. Способности у нее так и не проявились, несмотря на родословную ее отца.
Вспомнились бледные слуги, которые боялись заглянуть мне в глаза, и я поежилась.
— Да, судьба выдалась ей тяжелая. И сынок достался трудный… — Боль тенью меркла в его взгляде. — Натворил всякого. Я был злой, обиженный ребенок. В двадцать на меня надели Ограничитель.