Клятва мертвых теней
Шрифт:
Ратбоун-бледнокровка был неуклюжим и угловатым, но этот новый Ратбоун оказался искусным танцором. Я не поспевала за ритмом, но ему это вовсе не мешало. Он двигал мои ноги в нужном темпе легким подталкиванием своего колена. Назад, влево, покружиться вокруг его руки. Я повторяла движения и с удивлением обнаружила, что наслаждалась процессом. Мы оба раскалились, и на его лице проступил румянец. Нежный, человечный.
Я коснулась его щеки и провела пальцем по светлой, но уже не болезненно бледной коже. Возможно, я находилась под впечатлением от момента, но мне почудилось, что Ратбоун
— Неужели, это сделала я?
Он сразу понял. Сверкнув белыми зубами, он еще раз закрутил меня и прижал к себе крепче, чем ранее. Между нами осталось ни миллиметра. В памяти промелькнула наша первая встреча. Тогда мы тоже танцевали, но движения в «Инферно» были темными, похотливыми и необузданными, в то время как танец в сквере напоминал скольжение по воде. Мир вокруг нас растворился.
Мелодия закончилась. Я ожидала, что Ратбоун тут же отстранится, но мы все еще были прижаты друг к другу. Хотелось что-то ему сказать, но слова не шли на ум. Думала открыть ему, что чувствую с ним связь, но он наверняка сам это понял. Было ли это эффектом магии воскрешения или он в самом деле потеплел ко мне?
Больше всего я буду скучать по нему. Как принц Дома крови, он вряд ли последует за мной и мамой в Меридиан или куда-то еще. Пусть и перерожденный, он оставался частью своего мира, выращенный на насилии и жестокости. На жажде власти. Я все это прекрасно понимала.
Отчего же так больно было и помыслить о расставании с ним?
Момент закончился. Я отстранилась первой, сославшись на то, что танец вызвал у меня жажду, и мне срочно нужно было глотнуть воды. Он и правда ее вызвал, только не в прямом смысле.
Навстречу нам бежала Киара.
— Мора, пора.
Глава 19. Знала бы, где умереть — соломки бы постелила
Хуже всего было осознавать, что я не представляла с чем имею дело. Меня пробрал холодный пот. Я смотрела перед собой, точно на тест по математике, к которому вообще не готовилась, а вместо этого до часу ночи не отрывала глаз от сериала про особняк на вершине горы по телевизору. Я разглядывала книгу Миноса, будто видела ее впервые. Слова, едва ли не заученные наизусть, казались чужими. Вместе с Киарой мы составили план действий.
Сначала сделать надрез на пальце и оставить след крови на каждом из магических предметов. Затем лечь в выкопанную яму на кладбищенской земле так, чтобы всеми кончиками тела касаться ее. Потом прочесть заклинание.
И все же я смотрела на предметы на столе, как олень на приближающиеся огни автомобиля. Заныла переносица: настолько часто я хмурилась в последнее время. Но не успела я сделать и вздоха, как меня вынесло из настоящего в прошлое.
Я по-прежнему была на кладбище. Вот только не в Меридиане. Родные закоулки и запах камня в нескольких метрах от склепа святого Иосифа. Краем глаза я заметила движение неподалеку.
Это была мама. Она копошилась в земле, и я позвала ее. Когда мама выпрямилась, я обхватила ее за бедро и прижалась к ноге. Моя макушка доходила ей до пояса. Она ласково погладила меня по голове.
— Прости, солнышко, скоро это закончится, — сказала
Что-то меня напугало. Я поняла это по тягучему чувству внизу живота и по тому, как от каждого выдоха дрожали бусины на конце подвески, свисающей с шеи. Что бы то ни было, оно приближалось.
Я заглянула вниз, и увидела яму на том месте, где все это время на корточках работала мама. Я решила, что она сажала цветы или убирала сорняки, но в действительности она копала яму. И она была слишком глубокой, чтобы вместить даже самый большой цветок. Разве что пальму-гиганта, какую я видела однажды в Ашкутре.
— Ты вернешься? — спросила я.
Мама нежно улыбнулась, но глаза ее были на мокром месте.
— Последний раз, я обещаю, солнышко. Я должна.
— Туда и обратно, хорошо? — взмолилась я.
Однажды моя мама так ушла, и когда она вернулась, то была вся синяя. Я не на шутку перепугалась и даже намочила штаны. Сегодня на мне были надеты любимые колготки, и я пообещала себе в этот раз держаться. Как взрослая.
Из склепа вышли две тети, имена которых я постоянно забывала. Но одна из них всегда пахла сигаретами, и я прозвала ее Пепельницей. Так вот Пепельница приказала маме лечь в земляную яму, а я едва не захныкала. Другая тетя носком своей туфли пнула землю и пыль посыпалась на маму. Я хотела было возразить, но затем она вся этой пылью потерлась и носом не повела.
Значит, так надо. Поскорее бы это закончилось.
Пепельница вынула из внутреннего кармашка деревяшку — а она была единственной в зловещей мантии — и спрыгнула в земляную яму. Встав прямо над мамой, она спросила:
— Тамала, ты готова?
Она тоже достала что-то из кармана и зажала в руке.
— Опять спина будет болеть. Надо было хоть соломку подстелить, — улыбнулась она. Но я этой улыбке не верила.
Мама зашептала незнакомые мне слова, и уже тогда я понимала, что это — магия. То, что они делали, не являлось естественным, но и не искусственным. Это было нечто между. Магия существовала там же, где и мысли. Отрицать невозможно, но и пощупать тоже.
Пепельница схватила маму за горло и начала душить.
— Нет! — закричала я, срывая голос.
Мой визг раздался среди мертвых.
— Мора, все хорошо, так надо, — захрипела из последних сил мама, но моих рыданий было не унять. — Засекай.
Последнее слово было адресовано убивающей ее женщине.
Вскоре она потеряла сознание, совершенно не сопротивляясь удушью, словно лишиться воздуха в легких — дело плевое. Мамы не было уже пять минут, когда появились они.
Я вынырнула и обнаружила хлопочущего над собой Ратбоуна.
— Мора! Очнулась, господи, — облегченно выдохнул он.
— Я же говорила, не время нюни распускать, у нее просто было видение, — послышался обыденный тон Киары.
Хорошо, что я рассказала ей, иначе бы никто не догадался, отчего это я вдруг выключилась.
— Видения? — ахнул Мауриц.
Моррисон удивления не выказал, оно и было понятно, рыжая подружка уже ввела его в курс дела. Киара присела на корточки возле меня.
— Повезло, что мы потеряли всего несколько минут, но надо торопиться, — сказала она. — Что ты видела?