Клятва над кубком
Шрифт:
–Мне это не нравится. – Ларк покачала головой.
– У тебя нет выбора, – схитрил Оливер. – Если ты оставишь меня здесь, я могу проговориться и все испортить.
Их молчание послужило ему ответом. Они не хотели рисковать.
Оливер де Лэйси сдержал слово. Он быстро оделся и встретил их на берегу реки. На нем были высокие модные сапоги, черный плащ, шелковая подкладка которого шуршала при каждом шаге. На бедре висела шпага – строгое, элегантное орудие убийства. Он был слишком красив!
– Ты глазеешь
Покраснев до корней волос, Ларк отвернулась. Доктор Снайпс готовился отчалить.
– Вы выглядите слишком роскошно для предстоящей нам грязной работы. Оливер шутливо раскланялся. – Тебя это смущает?
Ларк действительно смущал слишком заметный облик Оливера. Даже в черной одежде и без пера в шляпе он выделялся бы в толпе. И дело не только в росте и светлых золотистых волосах, которые в свете луны блестели, словно нимб.
У него была особенная стать. Весь его облик излучал уверенность и силу, и это не могло не привлечь к нему внимание, особенно женщин.
–Ларк? – донесся до нее из темноты голосОливера.
А его голос! Завораживающий тембр заставлял людей выполнять все просьбы Оливера де Лэйси.
Ларк поморщилась.
– Я не знаю, как сделать вас менее заметным, милорд. Поехали. Нам надо спешить.
Улыбка, которой одарил ее Оливер, была полна неприкрытого веселья. Ларк тут же бросила на него гневный взгляд.
– Не улыбайтесь. Так вы еще заметнее. Он мгновенно посерьезнел.
–Нас ждет очень серьезное дело, – прошипела Ларк, давая волю своему раздражению. – В опасности жизнь невинного человека. Пытаясьосвободить его, мы рискуем головой и попираем все законы. И все это не для собственного удовольствия. Мы совершаем богоугодное дело.
– А если это серьезное дело доставляет тебе удовольствие? – Он лениво обмахнулся шляпой.
Ларк всплеснула руками.
– Если вы не будете вести себя тихо, вас узнают и снова бросят в застенки.
Его смех рассек ночной воздух.
– Едва ли, радость моя. Оливер Дакки умер на виселице в Ньюгейте. Если вы ничем не выдадите себя...
– Этого не случится, – уверил его Снайпс.
– Тогда никто и не вспомнит казненного простолюдина. – Оливер развел руками. – Неужели я похож на того грубого и немытого мужика с дурными манерами?
–Онтакжемногоболтал, —заметил Снайпс. – Милорд, я хотел бы, чтобы вы с большей серьезностью отнеслись к опасности, которая нас ожидает.
Оливер пожал плечами и посмотрел на пустой рукав доктора.
– Как ты получил увечье, Финеас? Снайпс отвернулся.
– Это было давно. Меня сломали.
– Доктор Снайпс... – начала было Ларк.
– Меня сломали, – повторил он громче. Он потряс обрубком руки. – Вот напоминание о тех днях. Снайпс был трусом и предал
– Успокойся. Все это в прошлом. Пора двигаться в путь, – спокойно сказал Оливер.
Ларк позволила ему помочь ей сесть в лодку. Как всегда, его прикосновение наполнило ее теплом, у нее перехватило дыхание и приятно заныло внизу живота.
Она пыталась не смотреть на Оливера, пока он снимал плащ и натягивал пару блестящих кожаных перчаток. Но вот он взялся за весло, и Ларк невольно залюбовалась его уверенными, мощными движениями.
Повернув голову, Ларк посмотрела на доктора, который сидел у руля. Молчаливый и скрытный, он редко говорил о себе откровенно, как несколько минут назад. Казалось, он тоже проникся симпатией к Оливеру де Лэйси.
Лодка достигла середины реки, когда Оливер нарушил молчание:
– Расскажите мне о человеке, которого мы будем спасать. Об этом Ричарде Спайде.
Ларк взглянула на доктора Снайпса. Могут ли они довериться чужаку? Снайпс пожал плечами. Оливер, казалось, почувствовал их нерешительность.
– Вы можете рассказать мне только то, что уже и так всем известно. Если беднягу собираются сжечь в Смитфилде, значит, он известная личность.
– Ричард Спайд распространяет идеи Реформации, – сказала Ларк. – Он молод, очень образован, блестящий оратор. Может убедить целыегорода отказаться от дьявольского католического учения.
Оливер одарил Ларк долгим взглядом, и она поглубже натянула на голову капюшон, чтобы скрыть смущение.
– Неужели дьявольские прегрешения католической церкви намного серьезней, чем поступки некоторых аристократов, которые под шумок о Реформации разграбили церковные сокровища?
Лодка подпрыгнула на порогах, и Ларк схватилась за борт.
– Ричард Спайд не обогатился на своих убеждениях. Он проповедует, что вера – и только она одна – может спасти человека. А вовсе не плата за индульгенции, не обряды или пышные церемонии. Только вера. Это так просто. Вы не находите, милорд?
– Значит, если человек верит в бога, то он обязательно попадет на небо? Даже такой грешник, как я? – спросил Оливер.
– Сложно сказать, – призналась Ларк. – А вот советники королевы приходят от всего этого в ужас.
Оливер тихо рассмеялся.
– Значит, эту самую веру епископ Боннер считает ересью?
– Вы угадали.
– Почему же вы только сейчас решили спасать этого «святого»?
– Мы не знали, что он арестован. А когда узнали, то долго не могли определить, где его держат, потому что самых опасных арестантов перевозят с места на место, чтобы народ не мог освободить их.
Лодка двигалась очень быстро. Любой другой лодочник уже давным-давно начал бы жаловаться на усталость и мозоли на руках, но Оливер продолжал грести. Все так же уверенно и быстро.