Клятва ненависти

Джеймс Лайла

Арабелла умерла до того, как Элиас смог вернуться домой. У нее больше не было сил сражаться, не было причин оставаться в живых. Так и зачахла без любви мужа.

В ночь бала-маскарада Киллиан показал мне зеркало правды, заставив меня взглянуть на свою душу в отражении.

Я больше не хотела быть мученницей. Пребывать в саморазрушении, думая, что это мой единственный выход. Чтобы ненависть к себе разрасталась внутри меня.

Я хотела другой истории. Не очередной трагической истории…

Я не хотела

наполовину написанную историю. Я хотела полную концовку. Со вновь обретенной уверенностью я приготовилась к битве всей своей жизни.

Вернуть доверие и любовь мужа.

Киллиан и я были двумя половинками разрушенной души, и мне нужно было исправить то, что было сломано, чтобы мы снова могли быть целыми. Во всяком случае, именно этого Грейслин хотела бы для меня. Чтобы найти истинное утешение.

В то время как Киллиан раньше был слеп из-за своей ярости и ненависти, я была слепа от чувства вины и позволила ему поглотить меня, стать единым со мной, пока я не смогла отделить себя от этой эмоции. Это затуманило мое суждение и в конечном итоге замаскировало другие мои чувства.

Я сложила письма Арабеллы и положила их обратно в ящики, которые нашла. Пришло время отложить историю Арабеллы, чтобы я могла сосредоточиться на своей.

Неважно, сколько сходства я нашла между нами; Арабелла не была мной, и я не была ею. Наша история была и будет другой. Проклятый замок или нет.

Через два часа Мирай ворвалась в мою личную библиотеку. Ее глаза широко раскрыты, щеки раскраснелись, а на лице играла улыбка.

— Это освежает взгляд. В любом случае, мне нужны хорошие новости, — сказала я, положив книгу рядом с собой на сиденье у окна. — Давай, расскажи мне. Не стесняйся.

— Рагна, — прерывисто выдохнула она. — Она здесь.

Я отшатнулась от ее слов, задыхаясь.

— Что ты только что сказала?

— Киллиан вернул ее! — Мирай практически закричала от волнения. Прежде чем она успела закончить предложение, я уже вскочила на ноги и выбежала из западного крыла.

Бегу по коридору, мимо моей комнаты и вниз по лестнице. Мои босые ноги шлепали по росистой траве, пока я бежала к конюшне.

Я остановилась, услышав восторженное ржание Цербера, а потом… фырканье Рагны в ответ. О Боже, это была музыка для моих ушей.

В моей груди появилось жжение, а желудок затрепетал, когда я завернула за угол конюшни. Желание бежать и обхватить кобылу руками было сильным, но я сдержалась. Я наблюдала за ними втроем вместе, любуясь видом моего мужа с двумя красивыми лошадьми. Хотя обе они были лошадьми, они были двумя разными существами, если их когда-либо сравнивать.

Цербер был черным и упрямым. Сварливый и непредсказуемый.

Рагна была белой и мягкой. Дружелюбной и дразнящей.

Полные противоположности, совершенные инь и ян.

Киллиан стоял ко

мне спиной, сильный и грозный. Его блейзер был небрежно брошен на стог сена, а сам он был только в черной классической рубашке и брюках.

Он расчесывал черную шубу своей лошади, а Рагна гарцевала вокруг них, вскидывая голову и подталкивая ею Цербера. Жеребец не выглядел раздраженным, но на самом деле, похоже, он ценил внимание Рагны к нему.

Было ли это своего рода ухаживанием между ними? Я никогда не думала, что однажды увижу двух лошадей, ухаживающих друг за другом.

Мои руки тряслись, и я зарылась ими в свою струящуюся пастельно-голубую юбку.

— Я знаю, что ты там, — спокойно сказал Киллиан. Угу, попалась. — Перестань прятаться и выходи. Твоя кобыла становится беспокойной без твоего присутствия.

Я пискнула в ответ, и Рагна резко повернула голову в мою сторону. Она громко заржала и направилась ко мне с нескрываемым энтузиазмом.

Я бросилась вперед, обхватив руками ее длинную шею.

— О, как я скучала по тебе, любовь моя, — вздохнула я, прижимаясь к ее теплой коже.

Она ударила меня лбом, выпустив громкое влажное дыхание, которое обдало мою щеку.

— Ты тоже скучала по мне?

Рагна фыркнула в ответ, и мои глаза загорелись невыплаканными слезами. Она была все той же Рагной, здоровой и бодрой, сильной и гибкой. Самое красивое существо, которое я когда-либо видела.

— Я люблю тебя, милая девочка.

Хотя я нашла свободу на спине Цербера, когда мы бежали через лес, Рагна завладела половиной моего сердца. Она была моей кобылой, моим лучшим другом и моим любимым компаньоном. Она была всего лишь лошадью, но понимала меня лучше, чем большинство людей.

— Какое слезливое воссоединение. — Голос Киллиана прервал мои мысли, такой же ровный и спокойный. — Должен сказать, я очень тронут.

Я отстранилась от Рагны, но не отпустила ее полностью. Держа руку на ее морде, я нежно погладила свою кобылу.

— Тебе обязательно быть мудаком в такой момент?

— Хм, хороший вопрос. Дай мне подумать об этом. — Киллиан сделал вид, что задумчив, и это было совершенно фальшиво, прежде чем он лениво пожал мне плечами. — Ответ — да. Быть мудаком — часть моего обаяния, жена.

Я издала раздраженный звук.

— На самом деле, я вовсе не нахожу это очаровательным.

— Жаль, ты навсегда застряла с мудаком-мужем.

Рагна ускакала прочь от меня, возвращаясь к Церберу. Она коснулась его бока, прежде чем вскинуть голову, ее хвост хлестнул позади нее, что, как я поняла, было отчасти энтузиазмом, а отчасти поддразниванием.

— Навсегда, да? Думаю, я не могу быть слишком разборчивой, — сказала я с фальшивым ужасным вздохом. — Я возьму все, что смогу. Считай, что мое членство возобновлено.