Клятва ненависти

Джеймс Лайла

Киллиан вскочил на спину своего жеребца и схватил поводья.

— Ваше продление членства было отклонено, миссис Спенсер.

— Это так, Киллиан?

Его взгляд блуждал по моему лицу, задерживаясь на моих шрамах, прежде чем встретиться со мной взглядом. Как и в последние несколько дней, я забыла свою черную вуаль. Я слишком долго пряталась за ней, и теперь, когда мои грехи были выставлены напоказ, черная завеса больше не имела значения.

Киллиан подогнал свою лошадь ближе ко мне, и мне пришлось вытянуть шею, чтобы посмотреть

на его брутальное, красивое лицо.

— Тебе придется больше стараться, жена.

— Я пытаюсь. — Хотя я хотела звучать решительно и уверенно, мой голос стал хриплым и дрожащим. — Куда ты?

— Вопрос в том, куда мы идем. — Киллиан кивнул в сторону Рагны. — Я оседлал ее для тебя.

Я моргнула в замешательстве.

— Мы?

Он цокнул, прежде чем закатить мне глаза. Такое простое действие не должно быть сексуальным, но, видимо, на Киллиане это было так.

— Мне все повторять?

— Это потому, что ты такой запутанный! — прошептала я, уперев руки в бедра, и посмотрела на него снизу вверх. Его даже не обеспокоила моя вспышка. На самом деле, его губы изогнулись в полуулыбке.

— А ты, черт побери, просто сводишь с ума. Какая же мы пара.

Я вскинула руки в воздух.

— В одну минуту ты ненавидишь меня и не можешь находиться в моем присутствии. Потом ты возвращаешь Рагну, а теперь говоришь о том, чтобы пойти куда-то вместе, как будто все совершенно нормально.

— Ты бы предпочла, чтобы я продолжал ненавидеть и игнорировать твое существование?

— Нет, — прохрипела я. — Я бы предпочла, чтобы ты выбрал эмоцию и придерживался ее.

Он невесело усмехнулся.

— Это довольно богато с твоей стороны, жена.

Я подошла к Рагне, и она осталась неподвижной, что позволило мне без труда забраться ей на спину. Моя милая и терпеливая девочка. Так непохоже на моего мужа и его упрямого жеребца.

— Почему ты пытаешься меня спровоцировать? — прошипела я, усевшись в седло.

— Почему ты погубила нас? — сказал он равнодушно.

Моя челюсть сомкнулась, а дыхание сбилось.

— Это несправедливо, Киллиан.

Он всегда так делал – бросал мне в лицо мою ложь и обман, так небрежно и бессердечно. Как будто для того, чтобы напомнить мне, что мы сломаны и, возможно, уже не исправимы. Я не то чтобы винила его; Я это заслужила.

Но я просто хотела провести один чертов разговор без того, чтобы мы пролили кровь друг друга. Образно, конечно.

Мы ужинали каждый вечер в течение последних шести дней, и наши разговоры были иногда скучными, иногда забавными, но всегда заканчивались спором. Киллиан и я были двумя неожиданными силами, столкнувшимися вместе. Упрямые и яростные. Виноватые, но решительные.

— Что несправедливо, так это то, что ты думаешь, что я могу забыть обо всем и стать прежним Киллианом, — резко сказал он. — Я больше не он, и с нами никогда больше ничего не будет нормально.

Я сглотнула, отводя взгляд от него и грубой напряженности

в его темном взгляде.

— Куда мы идем?

Секунду он молчал, и мне показалось, что он пытается оставаться спокойным и отчужденным. Когда Киллиан снова заговорил, его голос звучал собранно.

— Я могу с большой уверенностью предположить, что ты еще не покидала территорию замка и не исследовала остров. Ну, кроме твоего безрассудного похода в лес.

— Да и да. — Мои губы сжались от его жестокого удара. — И чтобы было ясно, это было безрассудно, но у меня тоже не было особого выбора. Ты забрал у меня Рагну.

Я не признавалась, что не могла ясно мыслить в тот день, когда уводила Цербера из конюшни. Не заботясь о том, что он непредсказуемый жеребец и что вокруг нас бушует буря. Мои мысли и эмоции были в смятении, и я просто отчаянно хотела освободиться от оков, тянущих меня вниз.

— И поэтому я вернул ее, — сказал Киллиан.

Мои кулаки сжались по бокам.

— Вина или сочувствие?

— Ни то, ни другое, — невозмутимо ответил он, на его лице не было никаких человеческих эмоций.

— Чушь, — парировала я.

Цербер поерзал под тяжестью Киллиана, теряя терпение. Я могла сказать, что ему не терпелось пробежаться.

— Я не чувствую к тебе ни вины, ни жалости, Джулианна. Ты единственная причина собственного несчастья.

Я усмехнулась.

— Забавно, насколько мы похожи.

— Я бы посоветовал тебе заткнуться. — Предостережение в его голосе не остановило меня. Наоборот, это подстегивало меня. Я могла выдержать угрозы и жестокие слова Киллиана. Я предпочла бы это его тревожному молчанию.

— Заставь меня, — настаивала я.

— Джулианна, — прорычал он низко и угрожающе.

— Словесный бой со мной делает тебя жестким, муж?

Я шла по тонкой ниточке, ломая тщательно проложенные между нами границы. Заставить Киллиана признать то, что у нас было — назревающее напряжение и невысказанные чувства.

Его плечи напряглись.

— Ты продолжаешь проверять пределы моего здравомыслия, жена. — Он крепче сжал поводья, его глаза вспыхнули чем-то темным и опасным. — Теперь все ясно. Ты женилась на мне только для того, чтобы сделать мою жизнь несчастной. Потому что какого хрена ты меня так сильно провоцируешь?

— Провокация — это то, с чем мы оба знакомы. — Взяв поводья одной рукой, я подтолкнула Рагну вперед, так что две лошади встали рядом друг с другом, идеально выровнявшись. Как две подходящие головоломки. — Идем?

Не говоря ни слова, Киллиан пустил Цербера в галоп. Рагна и я следовали за ним, пока я не толкнула свою кобылу, чтобы соответствовать скорости Цербера, так что Киллиан и я ехали бок о бок.

Деревья со свистом проносились мимо нас, наши лошади бежали вольно и неистово. Воздух холодил мою кожу, успокаивая. У меня не было подходящих слов, чтобы выразить ту свободу, которая пришла в этот момент.