Клятва смерти
Шрифт:
— Да, похоже, не смешивали. Я поговорила с ее бывшим напарником, с ее бывшим лейтенантом, мы связались с ее родственниками. Никто из них словом не обмолвился о вас, хотя вы были любовниками около двух лет. И меня это настораживает. Вы с ней действительно были близки почти два года? Или вам есть что скрывать?
Его взгляд помрачнел.
— Мы не афишировали наши отношения по тем самым причинам, о которых вы упомянули. Ей было бы нелегко — в силу ее профессии — принять мои семейные связи, и я решил не включать их в наши отношения. Это была наша личная жизнь, она касалась только нас. Наше
Ева подняла брови.
— Мы с лейтенантом с самого начала не скрывали наших отношений ни от кого, — заметил Рорк.
— Каждый выбирает то, что его больше устраивает.
— Ваш отец не одобрил бы. Как и ее начальство, — продолжал Рорк, не сводя внимательного взгляда с лица Алекса. — Нет, ему бы не понравилось, что его сын и наследник спит с врагом… разве что в целях вербовки. Вот вербовку он, безусловно, одобрил бы.
— Если вы хотите использовать наши отношения, чтобы замарать репутацию Амми, вы… — Алекс Рикер замолчал, откинулся на спинку кресла, но вспышка недовольства оставила след в воздухе: атмосфера сгустилась. — Мы исключили бизнес из наших отношений. В жизни каждого человека наступает момент, когда отцовское одобрение ему больше не нужно. Оно перестает быть движущей силой его жизни.
— Макс знал? — спросил Рорк.
— Вам придется задать этот вопрос ему, — сухо ответил Алекс. — Вы знаете, где его найти.
— Знаю. — Ева решила вернуть себе внимание Алекса. — В бетонной камере на Омеге. Паршивое местечко, верно?
— Вы пришли сюда по поводу моих отношений с Амариллис или с отцом?
— Зависит от обстоятельств. Когда вы в последний раз видели детектива Колтрейн?
— За день до убийства. Я позвонил ей, когда приехал в город. Она пришла сюда. Мы выпили, вспомнили прошлое, рассказали друг другу о настоящем. Она провела здесь пару часов.
— Одна? Вы были с ней наедине?
— Род был здесь. Наверху, в кабинете.
— О чем вы говорили?
— Как ей нравится в Нью-Йорке, как она привыкает к новому дому, к новой работе. И еще мы поговорили о том, что я делал в Париже. Я приехал сюда из Парижа. Она мне сказала, что у нее новый роман. Серьезный роман. Она сказала, что с ним она счастлива. По ней было видно, что это так и есть. Она выглядела счастливой.
— А что вы делали в вечер убийства?
— Я ужинал дома. Где-то часов в восемь. Род точно знает, можно его спросить. Потом доделал кое-какую работу. Род ушел в свою комнату около десяти, а я вскоре после этого вышел.
— Вы вышли? И куда вы пошли?
— Мне не сиделось на месте. Я решил прогуляться: мне ведь нечасто приходится бывать в Нью-Йорке. Город мне нравится. Я пошел на Бродвей.
— Вы шли пешком с Парк-авеню на Бродвей?
— Совершенно верно. — Теперь в голосе Алекса послышалось легкое раздражение. — Погода была хорошая, правда, немного прохладная. Мне хотелось потолкаться там, где светло, шумно, где много людей. Вот я и стал бродить вокруг Таймс-сквер.
— И вы были один.
— Да. Я зашел в пару видеосалонов. Заглянул в бар. Там было шумно, тесно… По телевизору показывали игру. Американский бейсбол. Лично я предпочел бы футбол. Настоящий футбол, а не то что вы называете
— Как назывался бар?
— Понятия не имею. Я просто бродил, мне хотелось пива.
— Чек сохранили?
— Нет. С какой стати? Это была всего лишь одна кружка пива. Я заплатил наличными. Если бы я знал, что мне потребуется алиби, поверьте, уж я бы постарался.
«Злится, злится», — подумала Ева.
— Человек в вашем положении, бизнесмен с международными интересами… и опять-таки принимая во внимание ваше прошлое, мог бы иметь разрешенное оружие и носить его с собой.
— Вы прекрасно знаете, что у меня есть оружие. Вы это уже проверили.
— Вам выдана лицензия на парализатор гражданского образца, зарегистрированный на ваше имя. Раз уж вы пошли на сотрудничество с полицией, может, позволите мне взять его с собой? Мы бы его осмотрели, проверили… поскольку вы пили пиво, когда детектив Колтрейн была убита.
Лицо Алекса окаменело в холодном негодовании.
— Если бы мой отец был кем угодно, но не Максом Рикером?..
— Я все равно попросила бы вас отдать оружие на проверку. Если хотите, могу достать ордер.
Он молча поднялся, подошел к письменному столу, отпер один из ящиков… Парализатор оказался легче, изящнее, чем ее табельное оружие, и уж конечно, он был не таким мощным. Из него невозможно было убить, только парализовать. Алекс протянул его Еве вместе с лицензией на ношение.
— Как кстати, — заметила она.
— Как я уже говорил, я ждал вашего визита. Я не такой, как мой отец, — раздраженно добавил Алекс, наблюдая, как Ева запаковывает парализатор и лицензию в прозрачный пластиковый пакет для вещественных доказательств, надписывает ярлычок и запечатывает. — Я не убиваю женщин.
— Только мужчин?
— Она была мне дорога, иначе не было бы у нас с вами этого разговора. И на этом он окончен. — Алекс взял расписку за изъятое оружие, которую Ева распечатала для него на своем КПК. — Надеюсь, коп, сумевший засадить за решетку Макса Рикера, поймает того, кто убил Амариллис.
Он проводил их в прихожую и сам вызвал лифт.
— Порядок вы знаете: не покидайте город, будьте доступны и так далее, и так далее. — Ева и Рорк вошли в лифт.
— Да, порядок я знаю. Я также знаю, что, если бы наше прошлое определяло нашу суть, все мы сидели бы сейчас в полном дерьме.
Он повернулся и ушел, не дожидаясь, пока двери закроются.
На улице Ева замедлила шаги и повернулась к Рорку. Она хотела что-то сказать, но он покачал головой, взял ее под руку и повел к машине.
— Что? — спросила она, когда они сели. — В чем дело?
— Поезжай. Будь я на месте человека, ожидающего визита копа, который расследует убийство другого копа, я расставил бы на улице глаза и уши: просто чтобы быть в курсе. И тогда я бы знал, что этот коп думает обо мне и нашем разговоре.
Ева нахмурилась за рулем.
— Ты не шутишь? Ты в самом деле посылаешь людей на улицу — просто послушать, что говорят другие люди?
Рорк похлопал ее по руке.
— Мы же говорим не обо мне.