Клятва трикстера
Шрифт:
Какой идиот заплатит три с половиной лимона за этого чмошника?
– Никаких шуток, – качнул я головой, – можете сами заглянуть и все проверить.
Щуплый криво усмехнулся и приказал:
– Открой!
Я шагнул к фургону и большим ключом, висевшим на связке вместе с брелоком, открыл решетчатые дверцы. Бандиты оттолкнули меня в сторону, распахнули дверцы и выволокли «пассажира» из клетки. Затем тщательно обыскали содержимое фургона и не нашли ничего, кроме алюминиевой миски,
Содержимое утки они выплеснули на землю. Матрац распороли ножом и начали вываливать на траву подгнившую вату. Пока двое бандитов этим занимались, остальные взялись за психа. Они тщательно его обыскали, и один отвесил узнику звонкую оплеуху:
– Кто ты такой? Отвечай, дерьмо!
– Я-а? Я-а… Анатолий Бори-и-исович! – выдавил тот сиплым голосом. Он выглядел почти смешным в своем великоватом полуистлевшем костюме, разметавшиеся рыжие патлы и грязное лицо делали его похожим на испуганного клоуна, толком не успевшего смыть грим.
Лишь глаза…
Там было что-то иное – словно темное пламя тлело на дне зрачков. К счастью, бандиты не умели читать взгляды.
– Как это понимать, а, Тень? – долетел из-за их спин знакомый голос.
Угу, наконец-то! Из укрытия осмелился выйти Карен Седой – самый хитрый и осторожный.
Среднего роста, действительно седой и не слишком похож на армянина. Отнюдь не атлет – впрочем, так же, как два сопровождавших его немолодых бандита. Но судя по тому, как притихли остальные, именно эти трое – тут самые авторитетные.
– Вы хотели увидеть груз? – равнодушно отозвался я. – Он перед вами.
– Да ты гонишь, падла! Этот хмырь?! – возмутился один из ближайших мордоворотов и в сердцах отвесил рыжему узнику подзатыльник.
– Я-а – Анатолий Борисович… – снова проблеял тот – настолько измученным голосом, что его нельзя было не пожалеть. И какой черствый человек смог бы хладнокровно смотреть на его обидчиков?
Только не я.
Наши взгляды встретились. Я повыше поднял руку с брелоком. Рыжий вздрогнул, будто впиваясь зрачками в кнопки – красную и синюю.
– Дай сюда эту штуковину! – приказал Карен, кажется, он что-то начинал понимать. И сразу несколько бандитов, как вышколенные псы, реагируя на его голос, кинулись ко мне с разных сторон.
– Возьмите, – усмехнулся я и разжал пальцы, роняя брелок в высокую траву.
Догадывался, что случится потом. Нет, даже знал наверняка. И все равно едва увернулся от автоматного приклада, нацеленного мне в затылок.
Прыгая в сторону, успел сообразить, что по-любому пропускаю еще удар – прикладом в живот.
Но второго удара так и не последовало.
Бешеный вопль. Испуганная ругань. Последний хрип из разорванного
Все эти звуки почти сливаются в один.
И перекрываются отчаянной автоматной пальбой.
Мелькание тел, брызги крови, оторванные конечности в считаные секунды заполняют пространство, отделяющее меня от распахнутых дверей фургона. Несколько шальных пуль бьют в землю рядом. Но пуль я не боюсь.
Куда опаснее тот, кто идет ко мне, расчищая дорогу почти неуловимыми глазу движениями.
Одно хорошо – кровь.
Густой запах и вкус с голодухи пьянит его сильнее, чем спирт алкаша в завязке. Нас разделяет всего несколько метров, но сперва он должен утолить голод.
Сперва вовлеченные в смертельный водоворот бандиты разлетятся в стороны истерзанными кусками плоти.
Значит, пара секунд есть в запасе – чтобы отползти под фургон и дождаться развязки. Искать брелок в траве глупо. Особенно если учесть, что я вытащил оттуда батарейку. А второй брелок лежит во внутреннем кармане моей куртки. Я почти достал его…
Удар.
Тупая боль в груди.
Успеваю заметить перекошенное злостью и страхом лицо Шето Приморского, рассмотреть пистолет в его руке – прежде чем темный силуэт, мелькнувший в воздухе, перечеркивает, половинит щуплую фигуру Шето…
Пуля из его «беретты» летела мне в сердце.
Но я пока жив.
Хотя это ненадолго. Вытаскиваю из кармана пробитый и теперь бесполезный металлический брелок. Пулю он остановил. Но ни на что больше не годен. Значит, вслед за бандитами – моя очередь.
Второй брелок – там, в высокой густой траве. Где-то перед трупом с полуоторванной головой…
Всего несколько шагов, но для меня – бесконечность!
«Сейчас!» – мелькает в мозгу.
Отчаянным броском оказаться там, среди крови и бестолковых, отрывистых автоматных очередей. Нащупать в траве обтекаемый, гладкий корпус брелока, сунуть туда батарею и вдавить кнопки – красную и синюю…
Это почти нереально за оставшиеся мгновения!
Но я должен.
Ради Ромки, ради Кида, ради всех, кто мне доверился, – выжить, не поймать еще одну пулю и отыскать этот чертов коробок!
Есть!
Оттолкнув чье-то изломанное, но еще теплое тело, я поднимаю брелок, дрожащими руками извлекаю из кармана маленький, скользящий в пальцах аккумулятор…
Темный силуэт нависает зловещей тенью, удар почти выбивает из меня сознание. И в следующий миг я взлетаю вверх.
Правда, длится этот полет недолго.
Рыжий держит меня за куртку одной рукой – так, что ноги едва достают до земли. Во второй его руке каким-то чудом уже оказался брелок.
– Тварь… – шепчу я в бессильной злости.