Клятва вечной любви
Шрифт:
– Что это у тебя такое? – раздалось над Вериным ухом. Рядом стояла тетя Катя, приближения которой девочка не услышала, погруженная в чтение. – Позволь-ка…
И, не дожидаясь разрешения, вырвала тетрадь из Вериных рук.
– Почерк Ульяны, – пробормотала тетка, пробегая глазами по строчкам.
– Это ее дневник… Я нашла его только что…
Глаза Катерины расширились, когда суть прочитанного дошла до ее сознания. Она захлопнула тетрадь, сунула под мышку и рявкнула:
– Тебе не
– Он не чужой, а мамин!
– Дневник – приватная территория того человека, кто его писал, – отчеканила тетка.
– Но я должна знать, из-за чего мама покончила с собой! Или из-за кого…
Катерина упрямо тряхнула головой:
– Если б Ульяна хотела, чтоб и мы знали, она оставила бы предсмертную записку. Все, Вера, разговор окончен. Дневник ты не получишь. – Катерина взяла племянницу за плечи и силой поставила на ноги. – А теперь пойдем. Машина ждет.
Поняв, что спорить бесполезно, Вера побрела к двери.
Выйдя из подъезда, она забралась в кабину «каблука», нанятого для перевозки вещей, и бросила вокруг прощальный взгляд. Погода стояла дождливая, и двор был пуст. Вера скользнула взглядом по сломанным качелям, столику, где мужики играли в домино, песочнице, уже начавшим желтеть деревьям, после чего отвернулась от окна.
– Поехали, – скомандовала шоферу забравшаяся в кабину тетка.
Водитель завел мотор. «Каблук» медленно тронулся с места. Когда он стал набирать скорость и достиг последнего подъезда, к дому на велосипеде подкатил Стас. Он махал вслед уносящейся прочь машине, но погруженная в свои думы Вера его не видела.
Глава 5
Наши дни
Выпустив Веру на улицу и выйдя следом за ней, Шура заперла дверь спортивного зала и сунула увесистую связку ключей в карман.
– Все, осталось только пересечь футбольное поле и выбраться через дырку в заборе, – сказала она, указав Вере направление. – За ним сейчас асфальт положили, так что машина – тебя ведь шофер привез, да? – спокойно подъедет.
– Откуда у тебя ключи?
– Я здесь завхозом работаю, – ответила Шура. И, помолчав, спросила: – Тебя подозревают?
– Да.
– Но ведь это не ты…
– Шура, – с упреком протянула Вера, – что ты такое болтаешь? Конечно, нет!
– А я, честно говоря, когда узнала, что Виктора Сергеевича грохнули, первым делом подумала – Чайка!
Вера раздраженно махнула на нее рукой и зашагала к вытоптанному футбольному полю. Но Шура догнала ее, тронула за плечо и проговорила:
– Прости… Сейчас я уже так не думаю.
– Ладно, проехали, – буркнула Вера.
– Ты куда теперь?
– В гостиницу, наверное, поеду, – пожала она плечами. – Куда я еще могу?
– Может, ко мне пойдем? Посидим, поболтаем…
– Раньше ты не любила коньяк.
– Я и сейчас не люблю. Поэтому если пью, то его. Чтоб губу не раскатать…
– Что ж, давай возьмем, – согласилась Вера. Но, представив, что за бормотуху могут продавать в круглосуточном ларьке, внесла коррективы в Шурин план: – Только я за ним шофера пошлю, ладно? На машине до нормального магазина двадцать минут езды. А пока он мотается, мы с тобой прогуляемся. Идет?
Шура согласно кивнула. После того как Вера по телефону отдала приказ шоферу, они выбрались через дыру в заборе на улицу и направились в сторону речки.
Сначала шли молча, но, когда достигли деревянного мостика через ручей, заговорили почти одновременно.
– А помнишь… – начала Шура, а Вера закончила фразу:
– Как я свалилась с него и чуть не захлебнулась?
Они рассмеялись, и Вера продолжила:
– Ты тогда меня спасла от верной смерти. Я с перепугу не поняла, что воды в ручье – по колено!
– Не я спасла, а Стас. Я только стояла на берегу и орала, что ты попала в воронку. Решила, раз не показываешься на поверхности, значит, провалилась в какую-то страшную яму. А он тебя вытащил.
Улыбка сползла с Вериного лица. От Шуры это не укрылось, и она спросила:
– Ты все еще его ненавидишь?
– Нет, – честно ответила Вера. – Все давно перегорело, иначе я бы не приехала… – Она поморщилась. Не хотелось ворошить прошлое, и нужно было как-то пресечь разговоры о Стасе. Но разве это возможно, когда рядом Шура?
– Я рада, – сказала та. – Мне было очень плохо, когда ты его любила, но когда возненавидела, стало еще хуже.
Вера не знала, что ответить, поэтому просто поделилась своим недавним наблюдением относительно младшего Радугина:
– Стас сильно постарел.
– Разве? – удивилась Шура. – А мне кажется, он все такой же, как раньше…
– Но у него же голова вся седая!
– Он после смерти матери поседел, очень тяжело переживал ее кончину. Ты в курсе, что тетя Оля…
– Следователь сказал, я не знала. Честно признаться, была ошарашена.
– Да, ей ведь и пятидесяти не было.
– Дело не в возрасте. Просто мне тетя Оля всегда представлялась очень спокойной, если не сказать, холодной женщиной. Такие не умирают из-за того, что их мужья заводят роман на стороне.