Клятва ворону
Шрифт:
– Умоляю тебя, не скрывай от меня ничего!
– молвила Кветка, испугавшись этого неподвижного и пристального взгляда.
Он вздрогнул от ее мольбы, полной горечи и страдания.
– Сегодня я уезжаю в Грёвлан, - твердо молвил Торхельм.
– Два дня до Фридланда верхом и ночь на драккере до Грёвлана. Я встречусь с кайзером и опровергну наветы Йохна. Через шесть дней я буду здесь с благословлением кайзера! Я захвачу с собой храмовника из Фридланда, и мы тут же обвенчаемся!
– Торхельм говорил спокойно и уверенно, чеканя каждое слово и не сводя с Кветки глаз.
–
– Чего ты боишься, моя кёнигин? Я готов плыть на край света, если это приблизит наше счастье, - Торхельм подошел к ней и с благоговением взял её тонкие ладони в свои, чтобы прижать их к губам.
– Я боюсь опасностей, подстерегающих тебя в пути, но пуще них я страшусь коварства кайзера, ведь ты сам говорил о его мстительности и хитрости. С ним Бальдор, он наверняка уже знает о гибели Хьёрдис и может отомстить тебе!
– Ничто не сможет помешать мне вернуться к тебе: ни смерть, ни чары, ни стихия.
– Тогда возьми меня с собой, - Кветка подняла на него очи, полные решимости.
– Я не подвергну тебя опасности. Если ты будешь со мной, я буду как никогда уязвим. Ты останешься здесь под охраной Лотара и моих воинов. Пока меня не будет, ты будешь править Гримниром, а Лотар останется твоим советником, - решительно молвил Торхельм, и стало ясно, что с ним не поспоришь.
– Оставить правление Гримниром девице?
– Кветка не поверила своим ушам.
– Я оставляю Гримнир своей жене, которую боги наградили светлым разумом и достоинством, - серьезно молвил он.
– Мой отец, уходя в походы, оставлял все дела моей матери. Подле тебя будет Лотар. Я не задержусь в Грёвлане.
– Торхельм, нас обвенчал Орвар. Ты сам сказал, что мы уже муж и жена. Мне ненавистен обряд в храме, потому что у храмовников я не нашла ни добра, ни правды, ни справедливости!
– Кветка немного смутилась, произнося эти слова.
– Да, ты моя жена, но мы должны обвенчаться в храме, чтобы наши дети могли править Фридландом, и никто, даже кайзер, не посмел сказать, что ты не жена мне, а дети не могут занять престол после нас. Я как можно скорее постараюсь добиться от кайзера отмены его запрета. Я уезжаю на закате, Кветка.
Её последняя попытка удержать его провалилась. Она знала, что кёниг прав, и видела, как трудно Торхельму покидать ее, несмотря на его суровый вид. Кветка отвернулась. Нет, она не будет рыдать и молить его остаться, ибо так решил ее муж, и она подчинит сердце и желание его воле, помня, что его тоска и боль не легче ее. Кветка с нежность посмотрела на кёнига.
– Я увидел тебя впервые на этом самом месте, - хрипло проговорил Торхельм, любуясь ею.
– В жарком бою, в пылу мести я увидел твои глаза и на миг забыл обо всем. Твоим косам позавидует сама златокудрая богиня Сиф. Я готов бесконечно любоваться твоим лицом и смотреть в очи. Я вернусь к тебе, и мы будем вместе неразлучно. Ты помнишь наши клятвы?
– Торхельм крепко обнял ее и смотрел сверху вниз.
– Мы вместе столько, сколько отпущено нам богами. Но ты будешь всегда подле меня,
Кветка слушала его, затаив дыхание.
– Сегодня я принес особую клятву. Она столь же древняя, как и Белые камни. Я поклялся ворону Химмльравну, что ты часть моей души. Ворон Химмльравн древнее божество, хранящее мой род. Он летает между мирами живых и мертвых. Если погибну до срока, то ворон принесет меня на своих крыльях из царства мертвых - Хельхейма за тобой, Кветка, ибо не будет мне покоя, покуда мы не будем вместе.
– А если не станет меня, даст ли твой божественный ворон свидиться с тобой?
– зачарованно глядя на него, прошептала она.
– Отныне, вняв моей клятве, он будет помогать нам, куда бы мы ни шли, идти навстречу друг другу.
Торхельм жарко шептал томительные и страшные слова, закрыв в исступлении глаза и заключив возлюбленную в крепкие объятия. Ей не было страшно - отныне они с ним связаны на веки не только клятвами, данными друг другу, но и древним вороном Химмельсравном, которому Торхельм принес древнюю и нерушимую клятву вечной любви. Кветка не отрывала от него глаз, чувствуя, как от сладких речей сурового кёнига огонь бежит по жилам, и она становится мягкой и податливой словно воск. Он целовал ее яростно, исступленно, больше не стараясь сдержать свою страсть, словно стремился навсегда запечатлеть на ее губах след от своего поцелуя. Они еще долго стояли в саду, не в силах разомкнуть объятия и оторваться друг от друга.
– Я буду ждать твоего возвращения, ладо мой, молить твоих и моих богов за тебя, - молвила Кветка на родном языке, с тоской глядя на солнце, повернувшее на закат и приближавшее неизбежную разлуку.
***
Торхельм торопился поскорее отправиться в путь. Он взял с собой лишь двух оруженосцев и по сменной лошади для каждого, чтобы поскорее добраться до Фридланда, откуда он намеревался сразу же отплыть в Грёвлан. Торхельм оделся в шерстяную рубаху и плащ. Лишь его оружие и украшения выдавали в нём кёнига. Во дворе замка его провожали Лотар, Рольд и Хельгот. Кветка сидела верхом на лошади, так как Торхельм позволил ей проводить его до леса. Сам кёниг по фридландскому обычаю подходил к каждому из советников и пожимал руки чуть выше локтя на прощание. Он оставил Лотару подробные указания до своего возвращения, отдав Кветке бразды правления Гримниром. Вместе с кёнигом во Фридланд отправлялся Рунольф, чтобы вести дела правителя, пока тот будет отсутствовать.
Когда отряд выехал за ворота Сванберга, от леса потянуло вечерней прохладой. Солнце наполовину скрылось за лесом, одаривая землю последними золотыми лучами. Кветка скакала бок о бок с кёнигом, бледная и молчаливая. Они не обмолвились ни словом. Когда отряд подъехал к опушке леса, Торхельм остановил коня и кивнул слугам и Рунольфу. Советник понимающе посмотрел на них.
– Госпожа, надеюсь в скором времени увидеть вас, - мягко молвил Рунольф, кланяясь ей.
– Я тоже буду с нетерпением ждать встречи с вами, благородный Рунольф, - Кветка постаралась улыбнуться как можно благожелательнее.