Клятва всадника ветра
Шрифт:
– Не обращай на меня никакого внимания, Лиана - никто другой не обращает, это точно! Просто беги сейчас. У меня будет для тебя кое-что, в чем ты сможешь встретиться с Эрлис завтра утром.
Она сделала размашистые движения обеими руками, и Гарлана с Лианой поспешно убежали.
Лиана была поражена, когда они вышли из кабинета Джоланы и обнаружили, что солнце уже село. Но ее удивление быстро исчезло, когда она поняла, насколько устала. Они с Керитой усердно скакали все утро, чтобы добраться до Кэйлаты, и она не переставала двигаться с того момента, как спешилась здесь. Ничто из этого даже не учитывало явный эмоциональный стресс от всего, через что она прошла за последние двенадцать часов или около того. "Измотанная"
Позже она пришла к выводу, что Гарлана точно знала, что она чувствовала, но ее наставница не позволила никаким признакам этого осознания повлиять на ее голос или манеры. Она быстро продвигалась вперед, просто предполагая, что Лиана будет продолжать идти рядом с ней, и поскольку Гарлана предположила это, Лиана обнаружила, что у нее нет выбора, кроме как оправдать ожидания своей наставницы.
Каким-то образом ей удалось - с гораздо большей помощью Гарланы, чем, как она подозревала, должен был предоставить "наставник", - более или менее подготовить свою комнату к заселению. Но потом Гарлана отказалась позволить ей рухнуть на тонкий жесткий матрас самой узкой кровати, на которой она когда-либо собиралась спать. Вместо этого она провела невероятно уставшую Лиану в обеденный зал, усадила ее на одну из скамеек и заставила одного из кухонных работников разогреть огромную миску густого, вкусного овощного супа, несмотря на поздний час. Лиана никогда в жизни не пробовала ничего более восхитительного... Она только жалела, что не проснулась достаточно, чтобы вспомнить это позже.
На следующее утро дела не стали лучше.
Гарлана оказалась одним из тех отвратительных людей, которые становились яркими и жизнерадостными, как только вставали с постели. Лиана ничего не имела против утра, но обычно предпочитала, по крайней мере, позволить солнцу взойти раньше нее. Гарлана, однако, подняла ее с постели за час до восхода солнца - и не с приветственной чашкой горячего какао, которую принесла бы ей Марта, - и помогла ей надеть новую одежду, которую одна из приспешниц Джоланы оставила ночью у двери Лианы.
Лиана обнаружила, что существует большая разница между тем, чтобы увидеть чари и ятху на ком-то другом или даже беспокоиться о том, как они будут смотреться на ней, и тем, чтобы на самом деле оказаться одетой - если это не слишком сильно сказано - в них впервые. Она была уверена, что вот-вот выпадет обратно из них! И, несмотря на тот факт, что она была гораздо менее щедро одарена природой, чем Гарлана, она была потрясена объемом ложбинки, которая обнаружилась, как только ятху был плотно - очень плотно - прилажен на место. Если его предназначение состояло в том, чтобы поддерживать ее грудь во время физических нагрузок, то он превосходно подходил для этой работы, решила она. На самом деле, она скорее думала, что один из стальных нагрудников ее отца должен был быть более гибким. Она была не совсем уверена, как что-то может быть одновременно таким сдерживающим и таким унизительно откровенным, но ятху справился просто отлично.
Не то чтобы чари был лучше! То, что в нем были видны ноги, было достаточно плохо, и она сделала твердую мысленную пометку быть очень осторожной, когда садилась в нем. Но она также не осознавала, насколько низко он сидит на бедрах, и идея выставить свой пупок на всеобщее обозрение не очень подходила девушке, которая была дочерью барона Балтара. Что касается того, как отреагировала бы на это зрелище ее мать...!
И в них было холодно! Самое меньшее, что они могли сделать, это снабдить ее обувью, жалобно подумала она, когда Гарлана вывела ее в ветреную предрассветную тьму. Она судорожно вздрогнула, когда холодный ветерок пощипал всю эту
– У меня замерзли ноги!
– прошептала она Гарлане.
– Ха! Только твои ноги?
– Гарлана рассмеялась.
– Милая, я приехала в Кэйлату в начале зимы. Я отморозила свою милую молодую задницу - не говоря уже о чем-то более высоком!
– Ты должна была бы упомянуть об этом!
– Лиана застонала, потянувшись вниз, чтобы бесполезно потянуть за подол своего чари, когда его задрал очередной холодный ветерок. Она привыкла к длинным юбкам или брюкам, и холодные поцелуи предрассветного ветра в тех местах, куда он не должен был целовать, заставили ее отчаянно пожалеть, что она не надела их сейчас.
– О, перестань ныть!
– веселое фырканье Гарланы лишило слова всякой обиды.
– Держу пари, у тебя там еще даже сосулек нет!
– Нет, но они хорошо формируются. И почему я даже не могу надеть обувь?
– Лиана застонала, слишком несчастная, по крайней мере на данный момент, чтобы вспомнить о своей аристократической гордости.
– Все, что тебя не убьет, только сделает сильнее, - ответила Гарлана со странно сочувственным смешком.
– Во всяком случае, так они мне сказали! И даже если бы это было неправдой, это вопрос традиции.
– Она пожала плечами.
– Лично я всегда считала, что это просто наш способ доказать, насколько мы круче простых мужчин.
– Я бы предпочла иметь теплые ноги и позволить им насмехаться надо мной за слабость, - пробормотала Лиана в ответ.
– Тише!
– сказала Гарлана, и Лиана, подняв глаза, обнаружила, что они только что присоединились по меньшей мере к сорока или пятидесяти другим девам войны.
Сначала она предположила, что обязательная утренняя гимнастика для всех должна быть частью той же причудливой, самоуничижительной философии, которая лишила ее обуви. Она, конечно, не могла придумать никакой другой причины, по которой так много женщин всех возрастов - она даже видела Далтис и Джолану среди них - стояли полуголыми и босиком на ледяном предрассветном ветру! Ей потребовалось несколько минут дрожащего прослушивания обрывков других разговоров, чтобы обнаружить, что большинство из них предпочли быть там. Что они действительно наслаждались этими "оживленными" утренними совместными тренировками.
В тот момент Лиана начала серьезно рассматривать возможность того, что все те, кто настаивал на том, что любая женщина должна быть сумасшедшей, чтобы стать девой войны, были правы.
К сожалению, в отличие от сумасшедших, которые оказались там добровольно, у Лианы не было выбора. Как и, как она обнаружила, у Гарланы. Казалось, это не особенно беспокоило другую молодую женщину, но как от "наставницы" Лианы, от нее ожидали, что она будет подавать пример. Лиана подозревала, что это сильно обеспокоило бы ее, если бы они поменялись ролями.
Она все еще стояла там, дрожа и печально оглядываясь в сером полумраке, когда энергично подбежали Эрлис и другая, более молодая, дева войны с каштановыми волосами. У Эрлис был свисток, в который она немедленно начала дуть с возмутительной энергией, и таким образом началось то, что, вполне возможно, было самым отвратительным утром в жизни Лианы Хэйнатафрессы.
Лиана всегда была активной девушкой. Она ездила верхом практически каждый день своей жизни, с тех пор как научилась ходить. Она была энергичной туристкой, и ей и ее служанкам нравилось плавать - по крайней мере, когда вода была достаточно теплой, чтобы они не посинели в тот момент, когда прыгали в нее. Но она никогда особенно не интересовалась физическими упражнениями ради самих упражнений. Для нее физические нагрузки были способом добраться из одной точки в другую или второстепенной платой за то, чтобы делать то, что ей нравилось.