Клятва золотого дракона
Шрифт:
Камень, который едва не сломал Илидору крыло и едва не сорвал его побег, запустил из камнемета Найло, если Илидор хоть что-нибудь в этой жизни понимал.
– Рыба уплывает, – понизил голос Йеруш.
Он наклонился к дракону, просто вгрызся в его лицо своими огромными сине-зелеными глазами, лихорадочно горящими на скуластом лице, и Илидору снова стоило большого труда не сделать шаг назад.
– Рыба уплывает, потому что очень хорошо слышит рыбака. Звук в воде разносится быстрее, чем в воздухе.
За окном громыхнуло, белое пятно света потухло, тень протянулась
– Значит, он проявил себя очень хорошо, – медленно повторил Югрунн Слышатель.
Он стоял у оконного проема в своем прекрасном саду, где зеленели, цвели и упоительно пахли всячески лелеемые растения с поверхности. Цветы: пушистые желтые пилании, белые в синюю крапушку радоны, а еще безымянный травяной ковер, в котором временами проклевывался одинокий клевер. И несколько пахучих кустарников: жасмин, тимикой, алидон. Король любил приходить в свой сад, чтобы навести порядок в мыслях или покой в чувствах, и этому удивительным образом помогал один лишь вид растений. Поистине, сад был лучшей задумкой нового архитектора, даже если поначалу и возникало столько сложностей с доставкой земли и саженцев. Зато теперь эльфские и человеческие послы точно знают, чем можно порадовать Югрунна Слышателя: саженцами редких, красивых и, что важно, живучих цветов, а также парой мешков жирной черной земли для их высадки.
Однако сейчас король не любовался своими драгоценными растениями, он смотрел в окно. Уже довольно долго стоял и смотрел в окно очень внимательным, живым и пытливым взглядом, который не вязался с его расслабленной позой: сложенные на животе короткие руки, чуть отставленная нога – опять к утру разболелось колено. Ногтями он в задумчивости барабанил по железной пряжке пояса в форме трона. Над отложным воротом шелковой рубахи ритмично покачивались стянутые в хвост седые волосы – король едва заметно двигал головой в такт какой-то мелодии.
– Он проявил себя великолепно, – подтвердил Ндар Голосистый.
Советник знал, что не сумел произнести эти слова сдержанным тоном, как велит этикет, но какой, в кочергу, этикет, когда посреди Гимбла, прямо в придворцовом саду камней, сидит дракон!
– Вывел группу на давно заваленный отвилок, разобрать оказалось нетрудно, а за ним – разлом с залежами олова. Сами бы мы никогда его не нашли, а дракону всего два дня потребовалось, да и то, как в отчетах пишут, большую часть времени он словно… просто гулял по подземью, изучал то, что видел, и как будто вовсе не помнил про свою задачу.
Король стучал ногтями по пряжке и смотрел вниз, в этот самый сад камней. Смотрел на дракона, сидящего на яшмовом валуне, любимейшем камне самого Югрунна – одна нога свешена с валуна и покачивается в такт
Он почему-то думал, что дракон это знает. И знает, что король смотрит на него, хотя, даже если бы Илидор открыл глаза, то едва ли смог различить лицо Югрунна за зеленым стеклом.
Умиротворение и самодостаточность. Не потому ли, что дракон здесь куда больше на своём месте, чем он, Югрунн Слышатель, потомок короля Ёрта – хотя Илидор был рожден вдалеке от этих мест и никогда прежде не бывал в горах Такарона, а предки Югрунна никогда не покидали подземий?
Король поморщился, расцепил ладони, расправил плечи, хрустнул шеей.
– Значит, он, быть может, сумеет отыскать то, что утеряно. Во всяком случае, теперь на это есть какая-то надежда.
Югрунн отступил от окна и принялся вышагивать по вымощенной булыжниками тропе между клумб.
– И, значит, у меня есть причина встретиться с драконом и взять его Слово. Очень хорошо. Дракон поможет нам, мы поможем дракону, ведь ему требуется изучить подземья, это верно? Он не знает, куда должен двигаться дальше, и что ему встретится там, он не сможет долго исследовать глубины в одиночку и долго выживать там один. Нам требуется его умение слышать горы, а ему требуются наши карты, наши знания, наша поддержка, потому что без всего этого дракон не выживет в нынешних подземьях, как бы хорошо он ни понимал Такарон.
Ндар наклонил голову, приложив сжатый кулак к плечу.
– И до тех пор, – добавил Югрунн, – пока мы не объявим, что дракон дал Слово, будет хорошо, если новость о нём не распространится по Гимблу быстро.
– Мой король, все, кто знает о его сущности, предупреждены о необходимости хранить тайну под страхом изгнания в глубинные подземья вместе с семьями, – в который раз за эти дни проговорил Ндар.
– Да. Да.
Югрунн остановился у другого окна и снова стал смотреть на дракона. Дракон полулежал на валуне, опершись на локоть, улыбался каменному своду и пел. Король не мог слышать ни звука, по губам читать он тоже был не мастак, да и не пытался – и так знал, что Илидор поёт о предназначении, которого нет, и выборе, который волен делать каждый смертный, а ведь драконы тоже смертны.
Югрунн перевел взгляд на колонны. Оттуда за драконом наблюдали, пригнув головы, машины-стрелуны, они щурили красные глаза и скалили железные зубы, и из их пастей вырывался пар. Мастера-механисты держали стрелунов за поводки крепко-накрепко, наверняка аж перчатки хрустели от напряжения. Наклонившись к машинам, они что-то успокаивающе говорили в прижатые к головам уши, один механист даже поднял на лоб очки и расстегнул шлем. С того места, где он сидел, дракон не мог видеть машин, а чувствовал ли их, ощущал ли на своей коже их полные ненависти взгляды и каким чувством эти взгляды его наполняли – знал только сам Илидор.