Клятва золотого дракона
Шрифт:
И уж если Йеруш Найло использует слово «престранный», то можно с уверенностью утверждать: незнакомый гном таким и был. Довольно молодой, плотный, с удивительно жидкой для гнома светлой бородой, он носил на лбу что-то вроде очков, только огромное, массивное и многослойное, которое, кажется, только и дожидалось случая сползти со лба и сломать гному переносицу. Конструкция представляла собой два цилиндра-окуляра с выгнутыми зеленоватыми стеклами, над левым торчала еще одна поворотная линза красного цвета, над правым – две: зеленая и синяя. С виду казалось, что удерживают её только широкие кожаные ремешки
– Потому как сам Фрюг Шестерня пускать не велел никого!
– Я! – громко чеканил Ндар, смертельно бледный от ярости. – Первый королевский советник!
– Так со всей уважительностью я! А Фрюг Шестерня пускать не велел!
– Мне что теперь! Стоять под дверью!
– Это не знаю я! Фрюг Шестерня не велел, не пускаю я!
– Что он там делает! Что! Я хочу знать! Мне прийти со стражами Дворцового квартала?
– Это не знаю я! Это не моего разумения! А не пускать велел Фрюг Шестерня!
– Тогда ступай сам! Ступай и передай! Первый советник короля Югрунна Слышателя желает войти!
– А ступать мне не можется! Бдить на посту до рассвета велено мне!
– Так позови кого-нибудь!
– Никого не позвать! Всех забрал с собою Фрюг Шестерня!
– Куда еще забрал?
– Это не знаю я! Только бдю на посту!
– Да чтоб вас всех! Нам теперь тут стоять тут до самого утра?!
– Это не знаю я!..
Йеруш был уверен, что вот так, незатейливо пререкаясь, два гнома вполне скоротают время до рассвета, но ему уже потихоньку становилось скучно, а Найло терпеть не мог скуки, потому перебил спорщиков громким:
– А как думаете, советник, эта клетка хорошо приварена? Может, мы её отцепим и будем макать в реку свежайшей лавы, пока не найдётся хорошее решение?
Дозорный гном на это изумленно хрюкнул, быстро-быстро нашарил и дернул неприметный рычаг в углу своей клетки и вместе с ней скрылся в нише, которая открылась и, нямкнув клетку, снова схлопнулась в калитке.
Йеруш уважительно сказал «Ого», а Ндар закрыл лицо ладонями и прошептал в них нечто вроде «Твою кочергу».
Неизвестно, чем бы всё закончилось – возможно, советник бы плюнул на стояние под воротами сейчас и попортил Фрюгу много крови потом, а возможно, нашел бы кого-нибудь из стражей и послал за Ульфином Рьяным, потому как подобное отношение со стороны гильдии терпеть было нельзя, самостоятельная она там или нет… но тут к воротам подошел Годомар.
Выглядел он чем-то раздосадованным и много побегавшим: рыжеватый хвост съехал к шее, лицо блестит от пота, одежда притрушена пылью – однако, несмотря на усталость, тепло поздоровался
– Он проверяет здоровяка? – пробормотал Рукатый и тут же прикрыл рот ладонью. – Нарочно меня отослал?
Ндар нахмурился:
– Что? Как это – проверяет? Зачем? Не было разрешения открывать склад, и королевский ключ…
– Да ты правда думаешь, что механисту нужен ключ?! – взревел Годомар, и советник отшатнулся.
– Что такое здоровяк? – с интересом спросил Найло.
Годомар смотрел на него пустым взглядом, тёр щеки и приговаривал: «Ну да, решил пока лишь посмотреть… соберется заправить – приколотит меня к гобелену… да и так приколотит, он понял, что…»
– Здоровяк – машина, которая прорывалась в обиталища драконов, – тоже глядя сквозь эльфа, ответил ему Ндар. – Большая, как комната, увешана пилами, дробилками… Годомар, если Фрюг вскрыл склад без разрешения короля, я не удивлюсь, если на Фрюга упадёт мост. Нужно найти Ульфина. Где тут стражий патруль?
– Погоди! – Годомар поднял ладонь. – Мы не знаем, что он там делает по правде-то. Может, не открывал он никакой склад и сейчас пиво пьет где-нибудь на крыше мастерской, а может, заправил здоровяка, прыгнул в седло и растоптал всех механистов, которые были против.
– Я и говорю: Ульфин…
– Да, – Годомар произнес это таким тоном, словно собирался прыгнуть в пропасть кипящей лавы, и добавил: – Я только что виделся с ним, он пошел к Дворцовому кварталу искать тебя, стражи с легкостью его найдут. Пусть Ульфин соберет воинов, но пусть они пока ничего не делают. Если Фрюг не открывал склад, то он меня растопчет просто за то, что я тебе сказал. А если он открыл склад, то может сейчас рассекать по двору на здоровяке, и тогда Ульфин бесцельно загубит множество стражей.
– Ух ты! – глаза Йеруша заблестели, острые скулы зарумянились, он стиснул пальцы, словно в большом волнении: – А можно посмотреть?
Ндар на миг внутренне сжался, представив, как Годомар сейчас одним ударом снесет голову ценному источнику информации, а в следующий миг остро пожалел, что Годомар этого не сделал. Не удостоив эльфа ответом, Рукатый подошел к калитке и заколошматил в неё ногой, бросив Ндару: «Зовите Ульфина, только пока чтоб не лезли».
– Кто там? – через некоторое время неохотно раздалось с той стороны ворот.
– *** горам! – гаркнул Годомар. – Открывай!
– Фрюг Шестерня пускать не велел никого!
Рукатый взревел и шарахнул обоими кулаками по калитке. Загудело знатно. Годомар постоял так, тяжело дыша, а потом, отойдя на два шага от ворот и наставив на них палец, тихо пообещал:
– Когда я войду, я твою клетку сброшу в выгребную яму.
С другой стороны торопливо зазвенело – видимо дозорный спешно выбирался из клетки.
– А теперь ты достанешь из-за пазухи ключ, да? – спросил Йеруш. Он смотрел на гнома, наклонив голову и чуть подергивая глазом, точно прихворнувшая птица.