Клятва
Шрифт:
— Вероятно, она не даст себе умереть, пока не найдет подходящую наследницу.
Мне так хотелось остаться спокойной при виде стен величественной школы, непроницаемой и независимой.
Прежде всего, я отчаянно не хотела, чтобы дети из консульского класса видели мой дискомфорт.
Все в высококлассной школе, включая безукоризненно подобранные формы студентов, кричало, Мы лучше чем Вы.
Даже белые мраморные ступени, которые вели к парадному входу Академии, полировались до максимального сияния,
Я ненавидела себя за желание узнать, какой звук издавали бы мои ботинки при подъеме по ним.
Я пыталась не смотреть в направлении студентов Академии, которые слонялись на вершине той лестницы.
По какой-то причине именно эти девочки беспокоили меня больше всего; эти две, наблюдавшие за нами более пристально, чем другие, те кто любил насмехаться над нами, когда мы проходили мимо.
Сегодняшний день не был исключением.
Юбки их одинаковых форм были в складочку, а снежно белые рубашки чисты и накрахмалены.
Эти девочки совершенно определенно знали, что такое шелк на ощупь.
Я постаралась не замечать, как одна из них целенаправленно спустилась вниз на последнюю ступеньку, пристально следя за нами..
Она перекинула через плечо свои золотистые светлые волосы, ее щеки раскраснелись, а глаза злобно вспыхнули.
Она остановилась на тротуаре перед нами, подняв руку, показывая, что мы должны остановиться.
— Куда это вы втроем так спешите? — она преднамеренно спросила на Термани, зная, что нам не было дозволено ее понять.
Ее слова заставили воздух вибрировать вокруг меня, затрудняя дыхание.
Я знала, что мне полагалось делать.
Все знали.
Рядом со мной Арон устремил взгляд на ноги, Бруклин сделала то же самое.
Часть меня хотела поступить не логично-проигнорировать закон-даже челюсть свело от желания дать ответ её едким словам.
Но я знала, что не сделаю этого.
Ведь нарушая закон, я испытывала бы не только свою судьбу — Брук и Арон тоже могли бы пострадать.
Так что я опустила голову и постаралась проигнорировать покалывание в руках, когда почувствовала, что девушка сверлит меня глазами.
Её подруга стояла уже рядом с ней, и теперь эти двое были стеной на нашем пути.
— Я не понимаю, почему они вообще позволяют торговцам ходить в школу! А ты, Сидни?
И опять по воздуху пробежали горячие волны.
— Не глупи, Вероника, им нужно ходить в школу. Иначе как же они научатся считать нашу сдачу, когда будут работать на нас? В смысле, посмотри на их руки. Они уже где-то работают, и, скорее всего, не умеют считать, читать или писать.
Я ненавидела их обеих за мысль о том, что мы не понимаем о чем они говорят, даже зубы заныли от желания насовать им как следует.
Но тут я украдкой бросила
В этом она была права — ногти у меня были короткие, а кожа на руках огрубевшая от постоянного мытья посуды в ресторанчике моих родителей.
Мне отчаянно захотелось спрятать их за спину, но тогда она могла бы догадаться, что я поняла её оскорбления.
Отведя взгляд в сторону, я попыталась обойти её. но она повторила моё движение и осталась у меня на пути.
Кровь стучала у меня в ушах.
— Не уходи пока, — проворковала она. — Мы только начали веселиться. Тебе весело, Вероника?
В воздухе повисла пауза, и затем её подруга ответила безразличным голосом.
— Не особо, Сид. Я собираюсь вернуться внутрь. Они и вправду того не стоят.
Сидни постояла ещё пару мгновений, не давая пройти, а затем оставила нас, последовав за своей подругой вверх по мраморным ступеням.
Я не подняла головы, пока не услышала шум закрывающихся за ними дверей Академии.
И тогда я громко выдохнула.
— Зачем они это делают? — спросила Брук, как только мы отошли подальше от сияющей школы.
Её щеки горели, а в глазах блестели подступившие слезы.
Она подошла поближе, пальцы обвились вокруг моей руки.
— Ну что мы им такого сделали?
Арон выглядел таким же потрясённым. — Хотел бы я знать, что они говорят о нас.
Произнес он устало, слегка покачав головой.
Я только пожала плечами.
Это все, что я могла сделать.
Я ни за что не смогла бы признаться им, о чем говорили Сидни и Вероника.
Мы подошли к своей школе, которая была куда менее величественная и отполированная, чем Академия.
Старое кирпичное здание, причем совсем не тот привлекающий взгляд кирпич, из которого бывают построены исторические здания, а крошащийся, выглядищий так, будто может рухнуть в любой момент.
У нас не было суперовской униформы и даже названия, как у Академии, нас знали как просто Школу 33.
Но, тем не менее, мы не жаловались.
Это была школа, и нам было позволено её посещать.
И её пока ещё не закрыли, несмотря на борьбу, происходившую в нашей стране.
За это нужно было быть благодарным.
В жизни были вещи похуже, чем посещение школы для Торговцев.
Как, например, непосещение никакой школы вообще.
Прозвенел утренний звонок, и каждый ученик класса встал, так же, как и каждый другой учащийся в каждой другой школе по всей стране.
В унисон, мы подняли правые руки, наши локти согнуты, кулаки подняты к небу, и, единственный раз за всё время, пока идут занятия, произнесли на Англайском.
Это была Клятва Королеве: “Моё дыхание-это моя клятва поклоняться моей королеве больше всех остальных.