Клятва
Шрифт:
Так что у Алэра не было шансов открыть мне глаза в этом замкнутом круге.
Я полюбила его в итоге. Он стал моим первым мужчиной – во всех смыслах.
(Из архива рода Боттеров)
– Милорд.
Алэр повернулся на другой бок и набросил на голову одеяло.
– Милорд, вы просили будить вас с рассветом. Помните?
Зашелестели раздвигаемые занавески. Кончик солнечного луча пробрался в щель одеяла и прочно угнездился на кончике носа.
– Ваша Светлость?
– Всё, всё, я встал, - промычал Алэр, отбрасывая одеяло
Почти сразу дверь тихонько закрылась. Утренний ритуал свершился.
Алэр со вздохом опустил ноги на пол, нащупал туфли, попытался одеть, плюнул и прошлёпал к окну босиком. Распахнул.
Солнце только-только поднималось – ярко-золотой сноп сиял из-за горизонта. Прохладный воздух мягко и очень знакомо пах розами…
Внизу уже готовили лошадей.
Захватив приготовленный слугой плащ, и натягивая его по дороге, путаясь в шёлковых завязках, Алэр выбежал из спальни, хлопнув дверью.
Через мгновение, костеря всю Семёрку разом, вернулся, наскоро напялил сапоги и снова хлопнул дверью.
Знакомая до последней ступеньки винтовая лестница, прорезаемый первыми лучами серый воздух – во внутреннем дворе после рассвета тушили все факелы. Дверь в Девичью башню, снова винтовая лестница – и снова знакомая…
В комнате царил обычный бардак, не ассоциировавшийся у Алэра с девочками, тем более, молодыми леди… Но поскольку хозяйка всегда убирала здесь сама, а делала она это редко – бардак оставался. Рассыпанный, уже увядший букет роз у пузатого шкафа. За стеклянными дверцами в рядок выстроившиеся куклы одна другой краше. На ручке – пыль: хозяйка давно не открывала. И по всему полу – сверкающие драгоценными камнями рукоятей и ножен кинжалы, пара мечей, застёжки от плаща, сам плащ (Алэр машинально подобрал), укоризненно взирающий на это безобразие громадный плюшевый медведь, клочки бумаги, перья, банты и снова розы, розы, розы…
«Тебе, правда, нужно убираться здесь чаще», - пробормотал под нос Алэр, распахивая круглую дверцу спальни.
Хозяйка ещё нежилась в постели. И в ответ на своё имя только повернулась на другой бок и укрылась одеялом с головой.
– Подъё-о-ом!
– Ну, Алэ-э-эр, ну ещё капельку… Чуть-чуть, - сонно пробормотала девочка-подросток. – Ну ка-а-апельку…
Не дослушав, Алэр содрал с неё одеяло, подхватил сонно вякнувшую девчонку на руки, укутал в плащ и под приглушённый визг поволок во двор.
– Ну хоть одно утро! – стеная, взобралась на лошадь Лиззетта. – Хоть одно утро ты оставишь меня в покое?
– Размечталась! – фыркнул Алэр, оседлав своего коня. – В здоровом теле – здоровый дух. Пошла! – и хлопнул кобылку девочки по крупу. Та послушно потрусила к воротам. Конь Алэра легко её обогнал.
– Проигрываешь, Лиззетта! – бросил на скаку юноша.
– Что? Я-а-а?! – девочка, быстро забыв про сон, подхватила поводья. – Ни за что!
Солнце расцветило небо розовым золотом, и серебристый воздух пронзила звонкая трель жаворонка.
– Не-не-не-не! Алэр! Алэр, не на-а-а-а..!
Крик оборвался громким бульком. Испуганно замолчавшие было лягушки снова загалдели,
Алэр скинул плащ, примерившись, когда барахтающаяся девчонка только-только вынырнула, прыгнул, окатив её фонтаном брызг.
Лиззетта в долгу не осталась, и, нырнув следом, схватила его за рукав рубашки, утягивая на дно за собой.
…Солнце совсем взошло, и лягушки перешли на сонное урчание, «передумав» и прогнозируя жаркий день. Ну а потом – дождь. Быть может.
– А я такой сон видела!
– вздохнула Лиззетта, расчёсывая волосы пятернёй.
– Только не про принца, - фыркнул Алэр, нежась на солнышке рядом. – Не снова.
– Да ну тебя, - надула губы девочка. – Ты просто не видел, какой у меня принц. Он…
Алэр застонал, и девчонка намеренно встряхнула волосами, так, что брызги окатили его лицо.
– Нет, мне дороги снились, - сообщила Лиззетта чуть погодя. – Я будто парила над ними, ну, как птица. А они вились внизу, как змеи. Сначала много, потом только две, соединяясь и расходясь на перекрёстках. Потом от одной отделилась тропинка и превратилась в дорогу тоже. И их стало три… А дальше ты пришёл. И я не видела, чем кончилось, - Лиззетта кинула на Алэра укоризненный взгляд и улеглась рядом. – Не знаешь, что это значит?
Алэр зевнул, глядя на яркое-синее небо.
– По дорогам шагает Путник. Может, тебе был сон от него? Один из Девятки наверняка может послать вещий сон.
– Зачем? – приоткрыла один глаз девочка.
– Или ты опять объелась яблоками на ночь глядя, - покосившись на мгновенно покрасневшую Лиззетту, продолжил Алэр. – Было?
– Но что плохого в яблоках? – выдохнула девочка, отворачиваясь.
– Ничего – если ты не ешь их на ночь мешками, - лениво отозвался Алэр.
– Нет, - спустя паузу сказала вдруг Лиззетта, и её голос прозвучал настолько твёрдо, что Алэр даже приподнялся – взглянуть на неё. – Я просто хочу уехать отсюда. Я хочу путешествовать. Как Гинесса Великодушная. Или Алия Красивая. Я хочу…
– Начиталась! – вздохнул Алэр, ложась обратно и закрывая глаза.
– Но почему?! – звенел голос девочки. – Почему это плохо? Почему я не могу? Почему нельзя?!
– Потому что твой принц против, - словно между делом проговорил Алэр. – Ты сама говорила.
– Да, но… Почему он против?! Почему он не выпускает меня отсюда? Почему не заберёт с собой?
Алэр, не открывая глаз, закусил тычущуюся в нос травинку.
– Ты ведь тоже хочешь, - сказала вдруг Лиззетта. – Тоже хочешь уехать отсюда. Тоже…
Алэр выплюнул колосок и рывком сел. Сейчас надо было перебить её быстрее, чем девчонка войдёт в транс и начнёт читать его мысли, как грифельную доску.
– Элиз, послушай меня. Ты уедешь. Я обещаю тебе. Мы оба уедем отсюда, но не прямо сейчас. Сейчас ещё рано. Сейчас ты ещё не готова. Тебе нужно подрасти…
– Но мне уже четырнадцать! – дёрнулась девочка.
Алэр положил руки на её плечи, заглянул в глаза.
– Послушай, Элиз. Когда тебе исполнится шестнадцать, когда ты перестанешь быть ребёнком, я лично увезу тебя. Куда захочешь. Хорошо?