Клятва
Шрифт:
Впрочем, мне повезло. Очень: ни один из этих напыщенных, расфуфыренных лордиков не воспринимал меня всерьёз. Они же всегда считали чернь животными, способными только к преданности, если их приручить, или работе, если понукать. Лорд Джереми мог сколько угодно махать моими орденами на Совете, для двора это ничего не значило. Они с удовольствием распускали низкие, мерзкие слухи обо мне и короле Валентине, считая нас не больше, чем игрушками. Никогда они во мне человека не видели – потому что босяк, потому что попрошайка и чернь. Натасканная лордом Джереми и королём Валентином собачка – всё. И все эти Лучшие рода теперь были до смешного уверены, что, заручившись их обещаниями –
Ага, щас! Я же хорошо их знал, гнилые эти Лучшие рода. Ещё в Школе насмотрелся…
Короля верные мне гвардейцы вывезли в один из облагороженных на мои деньги приютов. Там Валерий был в безопасности – конечно, под присмотром гвардейцев. Трущобы лорды не знали и не полезли бы туда. И, даже если нашёлся бы кто-нибудь нещепетильный, узнать короля среди десятка других детей… удачи ему. И помогать бы никто этому нещепетильному не стал – чернь не доверяла лордом. Ни-ко-гда.
Зато мне – верила. Я же знал, как с ними разговаривать и помнил, каково это – жить так, как они. Да, я тоже был лордом, но, хм, «своим». Вот тогда мне и «аукнулись» вся моя благотворительность и «близость к народу», как называл это король Валентин. Да, я знал, как себя с ними вести. Это помогало мне на южной границе, это мешало мне в королевской гвардии. Сейчас это помогло мне снова.
А спесивые, напыщенные лорды могли быть богатыми, могли иметь власть, но их было мало. И у них не имелось пока лидера – об этом позаботился лорд Джереми. И сам же он увёз из столицы арестованного лорда Роберта.
Всё, что мне требовалось – время. И я его выиграл, не отдав, считай, ничего. Бумаги, расписки с моими подписями и обещаниями насчёт армии не в счёт. Перья могут быть оружием лордов, моё же было куда более… действенным.
Хотя перья я бы тоже не недооценивал. Но им нужно правильное время. Всему всегда нужно правильное время и место… (Ох, Рэй бы засмеял мою глубокомысленно-корявую фразу).
Итак, я спрятал Валерия. Я даже увёл своих солдат из столицы – вроде как согласно своим обещаниям на Совете Лучших. Лорды успокоились и продолжили продавать Мальтию на переговорах с западными послами. Они на полном праве обживали дворец, куда я не рисковал больше соваться. Они запустили лапы в казну и на очередном Совете Лучших обсуждали новые налоги – господам хотелось свалить из Мальтии богатенькими, когда страну займёт Овидстан.
А чернь, горожане, тем временем ждали. До них так или иначе – через прислугу или тех же лордских гвардейцев – доходили слухи из дворца. Горожане им пока не очень верили – не настолько, чтобы подняться на восстание. Но настроение уже было соответствующим. Они любили короля Валентина и теперь хотели видеть наследником его сына. И им было плевать на перья и расписки – они верили, что нападение южан это кара богов за грехи лордов, которые убили короля. Они хотели, чтобы всё это прекратилось. Им-то, в отличие от лордов, бежать было некуда. А овидстанцы, заняв столицу, сделали бы их всех рабами – все это отлично понимали. И потому правление лордов-предателей горожанам очень-очень не нравилось.
Я внимательно следил за настроениями в столице. За время службы при короле Валентине я оброс полезными связями. Естественно – благодаря моим деньгам и близости к королю пронырам из купцов и контрабандистам с чёрного рынка было удобно иметь со мной дело. Очень скоро я даже обзавёлся среди них определённым
Я дождался, когда раздражение горожан достигнет критической отметки. Нужные люди доносили мне о волнениях среди ремесленников и, конечно, бедноты, которой терять было нечего. Во дворце тем временем лорды безнаказанно наживались, как могли и в ус не дули. Удивительно: даже западники вовремя отозвали своё посольства, а нашим Лучшим всё было невдомёк.
В общем, я дождался нужного дня и пустил слух о том, что король Валерий желает обратиться к народу. Дворяне во дворце об этом то ли ничего не знали, то ли не приняли во внимание, а горожане собрались на Рыночной площади. Сначала они ликовали, увидев живого Валерия, которого я снова держал на руках, готовый закрыть собой, если что. А потом, дождавшись, когда радость стихнет, я обратился к ним от лица короля и честно описал, что их ждёт, подтвердив все страшные слухи из дворца. Не солгал причём ни словом. Ну а после открыто призвал идти отстаивать свои права – ведь есть же у нас права, у босяков, мы же тоже люди! И они пошли, разъярённые, страшные. Пошли на дворец.
К слову, ни один мой солдат в той бойне не участвовал. Да, на три дня я отдал дворец горожанам, и они справились с его штурмом лучше гвардейцев. Я же тем временем привёл расквартированных за городом моих солдат в столицу – следить за порядком и дисциплиной в городе. Мародёров они быстро остужали. А что было с дворцом, меня не интересовало. Скажу только, что ни один из лордов, остававшихся во дворце в день обращения короля Валерия к народу, не выжил. Говорят, толпа рвала их, как зверь рвёт добычу. Охотно верю. И нет, мне их не жаль. Не имею привычки жалеть мерзавцев и предателей.
Спустя три дня, когда горожане подустали, я снова показал им Валерия и от его имени пообещал справедливое правление. А гарантом стала та самая реформа, которую никак не хотели принимать в Совете Лучших – о равенстве в правах для всех, не зависимо от состояния и происхождения. Толпа порывалась качать Валерия на руках, но мои гвардейцы вовремя его увели. Весь тот день город праздновал. А на следующий день я нанял рабочих, пообещав им кругленькую сумму из своего кармана – ремонтировать дворец. К слову, левое крыло сгорело почти подчистую – Валерий потом приказал разбить на его месте овидстанский сад с жасминами. Красивый, все послы с этим согласны. А несогласных мы… хе-хе.
В общем, работы было не початый край. Мне безумно не хватало людей, в том числе и солдат – город всё никак не мог успокоиться. Пришлось набирать ополчение из особенно горячих голов – и это оказалось хорошей идеей, со своими же они отлично справились. Ещё я боялся, что кто-нибудь из предусмотрительных лордов вовремя успел сбежать из столицы и теперь объединится с провинциальными. Вместе они могли стать настоящей угрозой. И я писал письма от имени короля всем дворянам в провинциях с заверениями – чтобы не думали, что у нас тут анархия.
А ещё требовалось вести весьма сложные переговоры с вернувшимися западниками – и теперь уже мне. Сейчас и не вспомню, сколько раз их послы пытались меня купить. И сколько раз мне приходилось ссуживать им громадные взятки. Деньги таяли, с экономикой творилось демоны знает, что. Голод и овидстанцы тоже никуда не делись. У меня ещё хватало средств на закупку хлеба на Западе, я даже скидку у их посла выторговал. Но долго так продолжаться не могло – деньги, даже с учётом конфискации имущества предателей-дворян, кончались. Я ломал голову, не зная, что предпринять – потому что выхода совершенно не было. Овидстанцы наступали, голод приближался.