Клятва
Шрифт:
– Клянусь Ворием.
– Ну, тогда.., - Никки запнулся, обернулся, и я схватил его за плечи, но закрыть не успел.
Стрела смотрела мне прямо в глаз – на расстоянии локтей пяти, не больше. Ровно, спокойно, кончик на солнце серебром поблёскивал.
– Отпусти моего сына, - тихо произнесла Элиза, целясь в меня. – Сейчас же.
Я разжал пальцы.
– Нашего сына, Элиза. Послушай…
– Молчи!
– тем же холодным тоном откликнулась чародейка. – Николас, отойди от него.
Никки осторожно шагнул к Элизе, держась за холку волка.
– Мама..?
– Никки, - голос чародейки потеплел. А вот рука
Мальчик замер, протянул руку, пощупал воздух – как щупал моё лицо или фигурку Вория. И, вдруг распахнув руки, хрипло выдохнул:
– Мама, это же папа!
Стрела дрогнула, и Элиза чуть опустила её.
– Никки, отойди от него. Сейчас же!
– Но, мама, это же папа, он пришёл забрать нас…
Элиза снова прицелилась.
– Тебя у меня никто не заберёт! Больше никто!
– Элиза, я хочу помочь. Пожалуйста, позволь мне, - тихо, чтобы не спугнуть её, сказал я.
Чародейка перевела взгляд на меня, и лук в её руке задрожал. Тренькнула стрела, вонзившись в соседнее со мной дерево.
– Я никогда не могла тебя убить, - прошептала Элиза дрожащими губами.
– Никогда. Почему?
Ответить я не успел – она быстро оглянулась и снова прицелилась. Откуда-то издалека раздался лай собак, лошадиное ржание и возбуждённые голоса – точно травили зверя.
– Уходите, - искоса глянув на меня, бросила Элиза. И вздохнула: – Они всё равно никогда не успокоятся. Ланс, бери Никки и уходите.
Я потянулся за кинжалом.
– Ты думаешь, я тебя здесь одну оставлю?
– Ты хотел защитить нашего сына? – огрызнулась чародейка. – Ну так вперёд.
Я бы с места не сдвинулся, но меня не спросили – земля в который раз перевернулась, закружилась – и снова был лес, но уже реже, а за деревьями угадывался перекрёсток. Я поднял голову, встретился взглядом с пофыркивающим Бурышем и машинально отметил, что он осёдлан и даже седельные сумки не пусты.
Никки лежал в моих руках, закатив глаза, не шевелясь, и я здорово за него испугался. Тогда я впервые увидел чародейское истощение и потому, не зная, что надо просто дать ему выспаться, принялся тормошить – без толку. Никки спал и не просыпался, чтобы я ни делал.
Незамеченным, к нам подошёл волколак, понюхал Никки, глянул на меня выжидательно и отбежал к кустам. И снова посмотрел – словно за собой звал.
Я посадил Никки в седло и пришпорил Бурыша – к дороге, выбирая сначала наугад, потом решив скакать за поскуливающим от нетерпения волком – чародейкин же, может, приведёт в город или хотя бы село. Никки был нужен лекарь, мой сын всё не просыпался, и я с ума сходил от беспокойства.
К полудню дорога превратилась в тропу, город так и не появился, зато Никки наконец-то пришёл в себя. Завозился и, зевая, недоумённо отозвался, что всё хорошо, с ним такое часто бывает, и мама никогда не волнуется, а просто даёт ему настой, но какой, он не знает. Идея пообщаться с лекарем его испугала настолько, что пока я не пообещал к нему не ехать, Никки не успокоился.
Когда и тропа исчезла, я стал подозревать, что мы заблудились.
– Нет, - зевнув, пробормотал Никки. – Волк знает, куда идти. Он всегда знает.
– И куда сейчас он идёт? – раздражённо отозвался я, оглядываясь и пытаясь хоть примерно понять, где мы. По всему выходило, что лес должен скоро кончиться и начнутся поля, а значит, и
– К дороге. Ту, на Мальту, - прислушавшись, сообщил Никки. И тихо добавил: - А где мама?
Я молча пришпорил коня.
Мальтийский тракт – это хорошо, оттуда до нашей границы не больше трёх дней пути, а там мы будем в безопасности. В сумках я уже порылся – плащ гонца удачно нашёлся. Гонцом безопасней, гонца не тронут, если, конечно, Хеления за это время войну не объявила…
– Мы едем к маме? – затормошил меня Никки.
– Да?
«Нет, - мысленно отозвался я, забыв, что он может читать мысли так же, как Элиза. – К маме тебе нельзя». Если я хоть что-то понимал, то магия Элизы не пропала – отправила же она нас порталом, и Бурыш не просто так вдруг здесь осёдланный очутился. Значит, мне стоит пожалеть тех охотников… Потом Элиза, наверное, вернётся к своей королеве и ничто не будет ей мешать отправить Проклятую армию к нам… кроме Никки, если он окажется в Мальтии.
То есть, я буду прикрываться собственным сыном?
Нет, не буду. Но возвращать его Элизе не стану. Её и на Западе хочет убить каждый второй, а то и первый. И Никки заодно. И кто его отобрал у чародейки, если не её королева? Нет, с Элизой я сына не оставлю. Она, конечно, мать, это да, но с ней опасно. Думаю, она и сама это понимает, раз дала мне уехать вместе с Никки, и её волколак ведёт нас в Мальтию.
Никки молчал до вечера, когда мы остановились в симпатичной деревушке. Раз тракт пролегал неподалёку, то трактир тоже имелся, небольшой, но уютный и в это время года нелюдный. Гонцу оказались рады, расспросили про новости из Мальтии, посокрушались, что эти войны всю торговлю портят. Трактир держала семья купца средней руки – подрабатывала, пока отец ездил по тракту из Мальтии в столицу и обратно.
Из болтовни купеческих дочерей – девиц на выданье, заинтересованно стреляющих в мою сторону глазками – я узнал, что в соседнем Шлейпеге собираются сжигать чародейку.
Новость ошеломила – я сначала не поверил. Мало ли, что девицы наплетут. Услыхали, сороки, вот языками и чешут. Но сам купец, бывший сегодня в этом Шлейпеге, рассказал, что да, отловили-таки гадину, опоили чем-то – теперь колдовать не может. А без колдовства она – обычная баба. И сожгут её ровнёхонько в полночь, чтобы удача потом на землю снизошла. Есть на Западе такое идиотское поверье про чародеев… Сожгут – и делов с концом. Нечего, эти чародеи одно зло приносят, вон, вся торговля застопорилась, приличному купцу пошлины платить громадные приходится…
Я долго сидел потом рядом со спящим Никки в нашей комнате наверху и смотрел в окошко на ползущую по небу луну. Положа руку на сердце, купец был прав. Если Элизы не станет, моя страна никогда больше не будет в такой опасности. Проклятая армия, может, и не исчезнет, но, уверен, Арий придумает, что с ней делать. Зато новых армий нежити никто больше не создаст. И Никки у меня никто не заберёт, и я смогу вырастить его нормальным человеком. И бездна забери, мир без Элизы станет куда более приятным местом. Живая чародейка снова убьёт моего короля, разрушит мою родину, прикончит и меня заодно. И ещё сотни, тысячи людей. Хеления захочет мирового господства, и Элиза ей его даст. Закончится всё это кровью и многими, многими смертями. Да, в конце концов – она убийца, она чудовище, она зло, и то, что я люблю её – неправильно.