Клятва

Шубрт Властимил

— Верно, — призналась Александра. — Что дальше?

— А дальше я хочу послушать тебя, Саша.

— Допрос, — ухмыльнулась она. — А где спрятан магнитофон? У Мириам в сумке?

— Да нет же, — завертел я головой, — я не следователь. Если ты еще веришь честному слову, могу тебе его дать. Будь уверена: все, что ты расскажешь, без твоего согласия — никому.

— Ладно. Давай спрашивай.

— Вы договаривались с Иркой, что ты к нему придешь?

— Нет.

— Он не писал тебе никакой записки?

—

Ничего он мне не писал. Когда Ярина отключилась, мне показалось, что ему будет скучно одному сидеть до утра. Ведь у каждой из дам были свои партнеры. Даже у Мириам… Так что без партнеров остались только мы с Иркой. Поэтому я и пошла к нему. Но уже через десять минут он меня выпроводил. Правда, подарил на прощание дружеский поцелуй. Словом, я быстро очистила помещение.

— И куда ушла? К себе в комнату?

— Я хлопнула дверью и осталась в холле. Сами понимаете, сгорала от любопытства, кто окажется счастливой избранницей… И ею оказалась ты, Мируш. Ведь это ты пришла к нему после меня.

— Не сердись, Саша, я задам тебе один-единственный вопрос. Ты уверена, что узнала меня? — спокойно отреагировала Мирка. — Ты ведь только слышала, как я иду, так?

— Ты шла босиком. Так же, как и я.

— Ну, понятно. Как же иначе? Побоялась, что разбужу Гонзу, и не стала обуваться… Но для верности: ты меня не могла не с кем спутать?

— С Андреа нет. Она бы наткнулась на меня. Ярина храпела, как медведь в берлоге. Ну а пани Дубенцова…

— Дубенецка, — поправил я.

— Просто пани Валерия, — сказала Саша и от души расхохоталась. — Нет, я не скажу, что она уродина, но все равно ничего хорошего у нее нет, кроме инженерского титула. Если ты, Мируш, хочешь убедить меня, что Ирка из-за нее меня выставил…

— Спасибо, что ты такого высокого мнения обо мне, — съязвила Мирка, — но к Ирке все-таки пошла Валерия.

— Вот это цирк! — скривилась Саша. — Ну тогда извини, я совсем не хотела поссорить тебя с твоим красавчиком.

Мирка махнула рукой и, к моему удивлению, рубанула напрямик:

— Ничего, не поссоришь, мы с Гонзой друг другу верим, понятно?… А потом ты заснула?

— А что мне еще оставалось делать? Кстати, я кое-что вспомнила насчет Андреа. Боюсь ошибиться, да и не хотела бы ее в чем-то обвинять, но, по-моему, они со своим хахалем крепко погрызлись. О чем шла речь, не знаю. Я бы, конечно, с удовольствием подслушала, но они разговаривали слишком тихо. Скорее всего она не хотела с ним переспать.

Я прикусил губу. Мирка сделала вид, что удивлена, в ее зеленых глазах загорелись лукавые искорки.

— Это не анекдот, — продолжала Саша с самым серьезным видом, — а голый факт. Иначе зачем она перебралась в мою комнату и даже заперла дверь на ключ?

Я поднял бокал и чокнулся с нею.

— Ты неоценимая девчонка, Саша! Спасибо тебе. Здорово мне помогла. Ей-богу!

— Ну что, допиваем

и идем? — обратилась ко мне Мирка. Я не ответил, так как прикидывал, с кем сначала встретиться. С Андреа или с Войтой и Валерией?… Окончательного решения я так и не принял, но впервые за это время у меня появилась уверенность, что клятву, данную Ирке, я выполню.

10

В понедельник в обед мне позвонил Войта и сообщил, что кремация состоится в четверг в 14 часов в стржницком крематории. Траурные извещения уже печатаются, и было бы желательно, чтобы я позвонил или съездил в Стрж, к пани Эве, и узнал адреса родственников и знакомых.

Я пообещал, что съезжу. В воскресенье я позабыл отдать Иркины деньги, часы, ключи и… свой перстень с печаткой. Надо было также вернуть и машину, хотя она бы мне сейчас пригодилась. Тут же я позвонил Мирке и спросил, не поедет ли она со мною вечером, часов в шесть. Она сказала, что поедет, и попросила, чтобы я заехал за нею на квартиру Андреа. Я сделал еще один звонок — пани Эве и сообщил, что мне потребуются адреса и вечером я за ними заеду. Осталось только переговорить с шефом насчет недельного отпуска. Потом я сел в машину и отправился в Маловшицы, где зашел в панельный «небоскреб».

Войтех и Валерия Дубенецкие проживали на пятом этаже. Лифт вроде бы работал, но я решил воспользоваться лестницей. Мне открыла Валерия в халате и шлепанцах. Выглядела она так, будто опиума накурилась. Какая-то сонная, вялая, поблекшая. Мне показалось, что с пятницы она постарела лет на десять, не меньше.

— Здравствуй, Йеник, — растерянно проговорила она и добавила: — А Войты нет дома. С этими похоронами у него хлопот полон рот.

— Вот и прекрасно, что его нет. Ты меня пригласишь? Я к тебе.

Валерия завела меня в гостиную и усадила в кресло.

— Что будешь — кофе или чего-нибудь покрепче? Где-то у нас осталась сливовица. Настоящая моравская, шестьдесят градусов.

— У меня внизу Иркина машина, так что кофе, если не трудно.

Она вышла на кухню, включила газовую плиту и, пока закипала вода, немного причесалась. Потом принесла кофе в крохотных фарфоровых чашечках и уселась напротив меня.

Я отпил кофе, вернее, намочил губы, потому что там всего-то было пару глоточков. Но зато крепкий, ничего не скажешь.

— Не обижайся, Вали, — начал я, — но мне надо кое-что у тебя спросить.

Она кивнула и дрожащими пальцами достала сигарету из стеклянной шкатулки.

— Почему ты не призналась на допросе, что была ночью у Ирки?

— Я, Гонза?

— Ты, Валерия.

Рука, держащая сигарету, задрожала еще сильнее.

— Отпираться нет смысла. Я знаю это железно. И не только я.

— А кто еще? — тихо спросила она, и этот вопрос фактически прозвучал как признание.