Кляуза. Жизнь за квартиру

Вычугжанин Владимир

– Это что же? – пропела Роза Васильевна, – нам сейчас устроят перекрестный допрос? И при этом кокетливо толкнула ногой Валерия Павловича.

– Да, дорогая моя, – нисколько не смущаясь, ответил тот, – желтую прессу, как видишь, заинтересовали наши интимные отношения!

Нет, автор анонимки вовсе не погрешил против истины! Олег Пеньчук хоть и был начинающим, но отнюдь не робким репортером. Рассвирепев от увиденного и услышанного, он начал свое сенсационное расследование с вопроса в лоб:

– Ну-с, расскажите, пожалуйста,

как вы дошли до жизни такой?

При этом Калиткин и Рундукова добродушно рассмеялись, а Виталий Константинович насторожился:

– Что вы имеете в виду?

– Да вот, пишут же люди, возмущаются порядками в вашем лицее!

– Ах! – сказал как можно беспечнее Калиткин, – это вы, верно, про анонимку? Так это все – брехня!

– Кто же, по-вашему, – обратился журналист к директору, – написал обо всем этом в редакцию?

Виталий Константинович лишь пожал плечами:

– Наш лицей далеко известен за пределами области. И даже за рубежом. Определенные успехи нашего учебного заведения не дают покоя некоторым личностям, прямо скажем, завистникам. Нам достоверно известно, что вдохновитель и организатор грязного письма – мой заместитель по научной работе Сопелев Геннадий Федорович. Именно сегодня по поводу очередной его инсинуации в лицей прибыла комиссия из Москвы.

После такого исчерпывающего ответа вроде бы и разговаривать стало не о чем. Но репортер твердо помнил наставления редакционного начальства. В поисках каверзных вопросов Пеньчук заглянул в записную книжку и победно улыбнулся:

– А как же наша агентурная сеть? Стукачи – то небось, нам настукивают?

Директор явно не был готов к вопросу подобного рода. Он покраснел, побелел, почесал свою страшную шишку и потом нехотя выдавил:

– Кое-что, конечно, мне сообщают наши сотрудники…

– И о чем же они вас информируют?

– Я, знаете ли, не намерен с вами обсуждать наши внутренние проблемы! – окрысился вдруг Танцуев.

– Беда в том, – бойко продолжал допрос Пеньчук, вновь сверившись с блокнотом, – что ваши внутренние делишки становятся достоянием гласности и наносят общественной нравственности непоправимый вред!..

Вдруг из приемной донесся страшный крик и шум. Похоже, там дрались, похоже, кого-то пытались скрутить. Дверь в кабинет резко распахнулась и запыхавшаяся девушка крикнула:

– Виталий Константинович! Идите сюда! Сопелев ваш отчет украл!

Со сладкой парочкой наедине

Директор с неожиданной прытью выскочил из кабинета. Репортер остался с глазу на глаз с разнузданными, беспардонными персонажами, по-видимому, очень правдивого, хотя и безымянного письма в редакцию. Явно осмелев, Валерий Павлович обращался теперь только к своей подруге:

– И охота же людям такой ерундой заниматься – бегать, вынюхивать по поводу всякой кляузы!

– Дорогой, ты не прав! –

сразу же пересев на коленки друга, заступилась за репортера Роза Васильевна, – людям тоже кушать хочется. Они себе таким способом на хлебушек и зарабатывают! Ты посмотри, какой наивный вьюнош, мальчик не целованный, а берется разбираться в столь двусмысленных ситуациях! Кстати, вы, молодой человек, сами статьи пишете или вам кто-то помогает?

Пеньчук твердо решил никак не реагировать на издевательские реплики «плафона» и «болонки». Но одна каверзная мысль заставила его поддержать беседу:

– Вас нисколько не удивило содержание анонимки? Что, действительно похоже на правду?

Тут Калмыков и Рундукова удивленно переглянулись, а последняя игриво взбила свой фантастический парик.

Валерий Павлович кашлянул для солидности и обратился к корреспонденту подчеркнуто официально:

– Правда это или не правда – вам–то какое дело? Это наша личная жизнь, понятно? Что вас интересует?

– Я, видите ли, по заданию редакции областной газеты «Рабочее слово». Мне хотелось бы, в первую очередь, переговорить с директором лицея…

– Ах – ха – ха! «Вопросы здесь задаю только я!» – Так, что ли, господин следователь? – язвительно улыбнулся Калиткин. – О чем же вы хотели побеседовать с Виталием Константиновичем? Уж не об авторе ли грязного письма?

– Вот именно! Скажите прямо, откуда вам стало известно об анонимке?

– Батюшки! Да кто ж про нее не знает? Был тут до вас один… корреспондентик, тоже все искал «жареные факты»!

«Кто бы это мог быть? – насторожился Олег, – неужели «Бизнесмен» и тут нас опередил?» А сам беспечно отпарировал:

– И что же он накопал в интимной жизни некоторых педагогов!..

– Вы… ваша газета, – вспыхнул Валерий Павлович,– еще совсем недавно у обкома партии задницу лизала! А теперь свободной прессой прикидываетесь!

– Там, в этой грязной кляузе, про кустарники пишут,– постаралась утихомирить спорящих Роза Васильевна, – в которых якобы видели нас с Валерием Павловичем. А вы подойдите к окну, посмотрите – растут у здания лицея хоть какие-нибудь кустики?

Олег был вынужден подойти и убедиться: действительно, под окнами не было ни одного куста. Но дотошного репортера трудно было сбить с верного следа:

– Это еще ровным счетом ни о чем не говорит!

– Что вы имеете в виду? – взвился Калиткин.

– А то, – Олег заглянул в записную книжку, – что иными неприглядными делами вполне можно заниматься и не в кустиках! А, скажем, на диване, на столе и даже… под столом!

– Ах! – Роза Васильевна изобразила страшное смущение, закрыв лицо руками. Благородный рыцарь Валерий Павлович схватил со стола массивное пресс-папье. И, наверное, первое журналистское расследование Олега Пеньчука стало бы и последним, если бы не своевременное возвращение директора.