Клыкастые страсти
Шрифт:
— Пошлячка! — Вадим предложил мне согнутый локоть.
— Бим — бом. Сам — хам.
Мы поплыли к взлетно-посадочной полосе.
При нашем приближении Иван Тульский, стоящий с таким видом, словно это все — его владения, чуть склонил голову набок и принялся нас разглядывать. Я тут же почувствовала себя букашкой под микроскопом — и разозлилась. У каждого вампира есть свое, толь-ко ему присущее качество. У Мечислава — ну, тут все ясно — это секс ходячий. У Дани-эля были его картины. И у Ивана Тульского — высокомерие. Даже не высокомерие, а умение дать понять окружающим, что
Мню-мню.
Если бы я от него зависела, или чем-то была обязана… даже если бы поддалась страху — он бы меня сделал. Всухую.
Но я уже не боялась. Убьет? Вряд ли. А все остальное… переживем, пережуем.
На моем лице заиграла радостная до идиотизма улыбка.
Три метра.
Два метра.
Спектакль пошел! Мотор!!!
— Ой, — я всплеснула руками и взвизгнула так, что поморщилась вся свита. — Это вы!!! Тот самый Иван Тульский!!! Потрясающий! Грозный! Внушающий страх и ужас!!! Глазам своим не верю!!! Вы тако-ой лапочка!
Последняя фраза была произнесена с отчетливыми кокетливыми интонациями Бори Моисеева.
Сзади кто-то тихонько хрюкнул. Оборотень? Вампир? Ну, гады, если вы мне спектакль загубите… уррррою!!! РРРРррр!
Я развернулась.
— Что!? Кто мне смел говорить, что этот милый чело… ой, то есть, простите, вампир — страшный и ужасный!? — И опять к Ивану Тульскому, который хоть и сохранял на лице маску величия и презрения, но глаза у него были та-акими обалдевшими… — Вы представляете, Ванечка… Ой! — опять визг на пределе ультразвука — Ой! Простите меня, пожалуйста! Я конечно не должна вас так называть! Но вы такой красивый! У меня просто само с языка сорвалось! Вы же меня за это не убьете, правда? Они так меня вами пугали! — круглые глаза восторженной фанатки-идиотки удались мне особенно хорошо. Хотя у свиты Ивана глаза были не хуже. Большие, круглые, выпученные… так и хотелось про-верить — может, они у них на усиках, как у раков? Я бы свои отродясь так не выпучи-ла.
— Они просто ужасные вещи про вас… ой… или про вам? Как — правильно!? Не помни-те?! На вам муха сидит! Ой! Не на вам, а на вас! Точно! Нет, наверное, все-таки правильно сказать, что они про вас говорили! И что вы жутко грозный! И любите, чтобы вас все боялись… ой! А как же я вас буду бояться, если вы — та-акой мужчина, просто… ой!
Вампиры уже как-то обреченно дернулись от моего очередного взвизга. Но выбора у меня не было. Либо я переключаюсь на другую тему, либо сообщаю Ивану Тульскому, которого прозвали еще и Грозным, что он — просто пупсик. И после этого срочно спасаюсь бегством. Потому что такого мне ни один вампир, кроме Вадима с Мечиславом в жизни не простит. Тем более — в смерти.
— Я же вас не поприветствовала по всей форме! Какой ужас!!! Но я все-все знаю, мне Рамирес все-все рассказал!!! Я, как фамилиар, стою намного ниже вас на этой… как же ее… О! Социальной вампирской лестнице! То есть считаюсь младше… хотя я и так младше вас наверно-ое… Ой! Приветствие!!! Я должна подставить вам шею, правда! А вы можете укусить, а можете не кусать! Совсем как собачки на канале «Animal Planet», правда?!!
Собачки оказались последней каплей в чаше
— Молчааааать!
Я ахнула, закатила глаза и томно прошептала:
— Какой вы… грозный… просто прелесть… и та-акой сексуальный…
И повисла на руке у Вадима. Вампир стоял с абсолютно каменным лицом. Он явно понял всю мою комедию, но даже заржать не мог. Это было бы сочтено невежливостью по отношению к гостям. А некоторые оскорбления лучше не наносить — здоровее будешь.
— Вадим, что это такое и где Мечислав?!
Вампир аккуратно отстранил меня, я в это время буквально пилила Ивана Тульского глазами, намекая, что от одного его грозного вида растекаюсь в лужицу мороженого — и поклонился.
— Господин. Мечислав прислал встречать вас своего фамилиара. Позвольте представить вам — Леоверенская Юлия Евгеньевна. Фамилиар и доверенное лицо моего господина.
На лице вампира читались сразу несколько мыслей. Куда и невозмутимость девалась?
«Эта дура — фамилиар?» «Как такое получилось!?» «Мечислав что — вконец одурел!!?» «На кой черт такая идиотка могла кому-то понадобиться!?» и самое сакраментальное «А мне-то что делать, чтобы вконец не опозориться, …..!?»
Помочь ему, что ли? Чтоб побыстрее погрузил свои кости в машину и мы, наконец, двинулись. А то у меня за спиной окажется несколько трупов. И я открою новый способ убиения вампира — смехом.
— Да, запищала я тем же тоном. — вы представляете — я — фамилиар! Страшно не люблю это слово, оно такое фамильярное… хи-хи…
Смешок мне удался и получился особенно мерзким. Как ножом по стеклу.
Вампир дернулся.
— Юлия Евгеньевна…
— Ой!!! Для вас — просто Юля!!!
Иван Тульский даже не разозлился, что его перебили. Так-то. Скажи спасибо, что у меня времени мало. А то прыгал бы ты у меня, гад, как дрессированный тюлень — через кольцо и обратно. Вот!
— Юля. Приветствуйте меня и отдайте распоряжения. Нам надо ехать.
— Ой!!! Да, конечно!!! — с восторженностью фанатки заверещала я. И, подскочив вплотную к вампиру, сунула ему как можно ближе свою шею. Сзади таки закашлялся Вадим. Не выдержал моего обаяния. Иван Тульский чуть наклонился с высоты своих двух метров к моей шее. Эх, жаль, я ее только сегодня щеткой мыла. Зато духов — не пожалела.
Иван чуть наклонил голову — и по чувствительным ноздрям вампира кувалдой вдарил аромат французских духов (между прочим, Шанель Аллюр, не какой-нибудь там фиг с горы).
Умерев, вампиры больше не могут кушать. Но нюхать они — могут. И обоняние у них становится только лучше после смерти.
Окончательно доведенный французской вонью Грозный, шарахнулся назад, сшиб ко-го-то из своей свиты — и взревел раненным бизоном:
— Погрузить багаж!!! Чтоб через пять минут все сидели в машинах!!! Выезжаем!!! — а можно я поеду вместе с вами!!! — восторженно завизжала я.
— НЕТ!!!
А Мечислав еще боялся, что я скажу этому Тульскому типу что-нибудь не то! Да его теперь хоть бриллиантами обсыпь — он меня выслушать не согласится! Еще и сам доплатит, чтобы избавиться.