Клыкастый клан
Шрифт:
– А ты это...
– вмешался Борька, задумчиво вертя в руках вилку, - ты хотя бы ваши основные блюда назови.
– Наши?
– Кавар задумчиво запустил пятерню в шевелюру, повторив мой жест.
– Ну, я не могу сказать за весь мир, но вот оборотни естественно предпочитают мясо.
– Угу.
– Хмыкнул друг.
– Каннибалы!
В ответ крылатый округлил глаза и в ужасе воскликнул:
– Мы не едим сородичей!
– Да я понял.
– Успокоил его Борька, - вы едите животных. А они сородичи. Ведь оборотни тоже... животные.
– Ты не прав!
– замотал головой Смотритель.
– Они
– Ну...
– Борька непринужденно пожал плечами.
– Если ты так считаешь...
Видно было, что Кавар его не переубедил, но и спорить Борьке не хотелось.
– Ну так что?
– решил я вернуться к изначальному вопросу.
– Что еще, кроме мяса?
– Овощи.- Мда... Очень содержательно, а главное развернуто.
– А подробнее?
– Ну, - вздохнул Кавар, - тот же гаритоф'эль, только его у нас называют орнабу. Еще множество овощей и корнеплодов, а также фрукты и ягоды. Особенностью кухни Кшалту является зажаренное мясо, политое одним хитрым соусом из криса - тут он ткнул вилкой в ломтик болгарского перца, - только жгучего, специальных порошков, добавляющих мягкости и свежести, а также мораны. Это...
– крылатый замялся, видимо, подбирая аналог на столе, - это такой овощ. Вкус у него потрясающий. Он очень редко встречается на Лориэре, произрастает в основном на территории Кшалту.
Дальше мы еще минут двадцать посвятили обсуждению кухни, которой нам в скором времени придется питаться. Особенных отличий в составляющих и способах их приготовления я не увидел. Только несколько раз мелькнули названия продуктов, аналогов которых у нас не нашлось. Осталось лишь полагаться на то, что ничем особо экзотическим нас пичкать не будут.
Через некоторое время я решил, что пора убираться и мыть посуду, что с большим энтузиазмом поддержал Борька, нагло откинувшись на спинку стула и закивав:
– Хорошая идея, хорошая. Вперед.
– А сам не сдвинулся с места.
Возмущенно на него фыркнув и прочитав на довольной физиономии, что стараться взывать к его совести бесполезно, решил заняться всем в одиночку. Что ж, работы все равно немного.
Пока я мыл посуду, постоянно при этом ворча на тему неблагодарных друзей и обнаглевших оборотней, Борька пристал к Кавару с просьбами научить его магичить.
– Ну, блин! Ну, я как котенок слепой. Все есть, а ничего не умею! Так не интересно!
– Зато безопасно.
– Безжалостно парировал Смотритель.
– Совсем наоборот, если на нас нападут, я ничем помочь не смогу. Буду только мешаться. Это не безопасно. А вот если меня чему-нибудь научить...
– На нас не нападут. А если и нападут, я сумею справиться в одиночку. Вы как раз таки и будете под ногами мешаться, пытаясь помочь, и только хуже сделаете. Так что нет.
Вот тут я задумался. Ведь Кавар прав. Мы с Борькой, а вернее именно я буду огромной обузой в случае нападения. Ведь Борька, по крайней мере, обратиться сможет и хоть чем-то поможет. А я? Что я-то могу? Как минимум, разораться с перепугу, как максимум, грохнуться в обморок от переизбытка чувств. Потому что я знаю, что ищейки за нами посланные - это не ангелы с крылышками наперевес, а оборотни. И как они будут выглядеть при нашей знаменательной встрече, можно только предполагать, но и предположения эти
– Ларк, ты чего помрачнел?
– спросил Бо, когда я в раздумьях присел на стул.
– Да вот размышляю о собственно ущербности.
– И как? Какие выводы?
– Не самые оптимистичные.
– Вздохнул.
– Кавар, а если Борька прав? А если ищейки проявят настойчивость и попробуют побеседовать?
– Побеседовать?
– хмыкнул друг, приподнимая одну бровь.
– Ну блин, насколько я понял, тебя не убивать пришли, а на свою сторону склонять.
– Ты прав.
– Кавар придвинулся ближе и положил руки на стол, оперевшись на них.
– Они не собираются причинять ему вреда. Тобой, скорее всего, тоже заинтересуются и не тронут. А вот со мной Кристоф знаком уже давно.
– На губах у крылатого заиграла откровенно шальная улыбка.
– Со мной они так милосердны не будут.
– Успел ему насолить?
– усмехнулся Борька.
– Можно и так сказать.
– Так ты меня научишь?
– вновь заныл тот.
– Нет!
– Ну почему?
– Я сказал нет. Это не обсуждается. Будешь действовать мне на нервы, усыплю и швырну в портал в бессознательном состоянии.
– Только попробуй. Я тебя порву, как...
– Тузик грелку!
– заржал я.
– Гениально, Борь, в точку!
Друг не ответил, пригвоздив меня взглядом. Ха. Да я такими темпами в решето превращусь.
– Не будь таким самонадеянным.
– Вмешался тем временем Кавар, пристально наблюдая за Борькиной реакцией.
– Это ты мне?
– не растерялся тот, тут же набычившись.
– Я тебя не боюсь, пернатый.
Я хохотнул. Ладно еще крылатый, но назвать Кавара пернатым в лицо... Хотя, если припомнить, то я и сам недавно тоже самое сделал. Видимо, предрасположенность к самоубийствам у нас с Борькой на одном уровне.
Кавар же ничего не ответил. Он опустил голову и скрестил пальцы в замок, наблюдая за Бо исподлобья. Борька не растерялся и ответил Смотрителю таким же вниманием. А я, как самый умный, но ничего не понимающий, горько так вздохнул и посмотрел в окно.
За окном, кстати, все еще шел мелкий дождь, а ветер качал из стороны в сторону несчастные четыре березки, растущие возле дома. Березки эти уже давно остались практически без листвы и щеголяли обнаженными ветками, что, по словам бабушек, несущих вахту возле подъезда, предвещало теплую и мягкую зиму. На одной из этих берез сидела большущая ворона. Не смотря на сильный ветер и истерично дергающиеся ветки, она крепко держалась на своем месте и нагло смотрела на меня. Береза росла совсем близко к дому и ее ветки почти касались окна, поэтому я даже в сумерках прекрасно различал черные глазки вороны, с интересом рассматривающие меня. Хм. Я раньше таких больших экземпляров не встречал. Ворона казалась просто огромной и невероятно черной. Если бы не отражающийся оконный свет в ее глазах, я, наверное, не смог бы выделить их из общего черного пятна, которое представляла собой эта представительница пернатых. Чем дольше я рассматривал ворону, тем большим интересом разгорались ее глазенки. По крайней мере, мне казалось, что она тоже разглядывает меня, причем не из праздного любопытства, а будто пытаясь что-то во мне разглядеть. Такой типичный взгляд следователя - заставляющий мурашки бегать по коже табунами.