Клыки Асуры

Леонетти Марко

… Страж напоминал дракона — у него были когтистые лапы, большие кожистые крылья и длинный хвост, походивший на удава, выбравшегося из мрака Хель. Он помнил роковую битву на Поле Хрейдмара. Он помнил, как ярко сверкнул меч асира Хеймдалля, ученика Хара, перед тем, как вонзиться ему в глотку, пробить гортань и завязнуть где-то глубоко внутри головы. Он помнил свой последний взгляд, брошенный на войско своего хозяина, перед тем как мутная пелена застлала его глаза.

Владыка

Хёггсен сшибся с самим Иггом, и два брата, забывшие семейные узы, танцевали в жестоком танце смерти. Хар пал от клинка Богопротивника, но и умирающий бог поразил своего врага копьем, прежде чем окончательно свалиться в бездну небытия.

Потом смерть. Дракон умер. То, сколько он пребывал в беспросветном мраке, не сохранила его память, на ней застыл лишь невзрачный отпечаток длительного бездействия. Возможно даже, он провел в глубинах Хельгарда не один век.

Потом — вновь свобода. Свобода, не вернувшая ему жизни.

Первое, что увидел Страж, выплыв из тьмы Нижнего Мира, был взгляд внимательных глаз черноволосого человека в темной одежде цвета пепла от вечного огня. Авар Нидхеггсон призвал назад бывшего слугу Богопротивника.

— Эй, глядите! — раздался из тьмы голос одного из наемников Родвара, резко вырвав пятерых из сумрака видений. В лагере моментально повисла звонкая тишина.

Суровые тучи на небе расползлись в стороны, расчищая мерцающую серебряную дорожку, которую расстилал в вышине тусклый светильник.

Луна с любопытством глянула на неупокоенных гостей Кровавых Холмов и без спросу расплескала по белой заснеженной поверхности земли мертвенный свет.

Кровавые Холмы утонули в колючем блеске, в какой-то момент сияние сделалось нестерпимо ярким, заставив зажмуриться всех наблюдателей, и уже в следующий миг перед взором северных варваров предстал величественный и мрачный Химинбьёрг Видфинна.

Призрачные покои казались точно вытканными из цельного полотна иллюзий. Дотронься до них рукой — и эфемерные стены дрогнут, точно гладь воды, покроются рябью и, возможно, растают в ночной мгле.

Вьяллар мгновенно снял общее наваждение.

— Вперед! — приказал сын Родвара. — До рассвета осталось не так уж много времени.

Наемное войско быстро свернуло стоянку и двинулось в направлении покоев конунга мертвых. Окружающее пространство затаилось, замерло, приостановило свое зловещее дыхание. Огромное воинство духов молчаливо уставилось на дерзких бойцов, вторгнувшихся в их владения.

Воины остановились почти у самых врат. Затем вперед двинулись только командующие отряда и капитаны наемников. Вьяллар уже почти дошел до самых дверей, когда услышал повелительный окрик «Стой!» и замер, словно пригвожденный к месту неведомыми чарами. Сказанное исходило не из уст человека.

Спустя несколько мгновений он увидел их. То были не люди и не призраки — слишком водянистые для того, чтобы походить на обычных смертных, но слишком плотные и реальные для того, чтобы быть принятыми за простые тени.

— Ни шагу вперед, человек! — приказал все тот же голос, тихий, как шепот листвы. Как плеск волн. Как весенняя капель… — Что привело

тебя в это место? Зачем ты привел с собой толпу других смертных, глупец? Здесь нет ничего кроме смерти…

— … И Топора Модгуд, — выступил вперед Конан. — Не гневайтесь, владыки. Мы пришли забрать древнее оружие из призрачных покоев.

Тени словно задумались.

— Кто ты, воин?

— Конан из Киммерии, наемник славного Родвара и сына его Вьяллара, который привел отряд к Кровавым Холмам.

— Ваша идея безрассудна, смертный, — произнес дух. — Вам не унести секиру из чертогов Видфинна. Вы только найдете погибель.

— Прочь с дороги, злой дух! — выкрикнул шемит по имени Самоон. — Иди, разговаривай с Шайтаном, а мы войдем внутрь, и вы нам не помешаете…

Вьяллар и Конан одновременно бросили на него недоброжелательный взгляд, так что ассасин счел за лучшее замолчать.

— Мы не злые духи, — отозвался один из прозрачных людей. — Мы — альвы, стражи покоя, и стережем Кровавые Холмы вовсе не от вас, а от тех, кто пытается вернуться из мрака. Войти мы вам не можем позволить — отворив двери в покои, вы неминуемо накличете беду.

Слуги Видфинна хлынут в отворившийся провал.

Конан и Вьяллар переглянулись.

— О, владыки! — обратился к духам сын Родвара. — Вы должны позволить нам войти в темный Химинбьёрг, потому что если мы не получим Топор Модгуд, враг завладеет им, и тогда беды умножатся во сто крат. Великие альвы, мы также радеем о покое в мире, и нашей первой задачей является остановить колдуна, задумавшего утопить во мраке весь северный край. Без секиры великанши у нас значительно сократятся шансы на успех. Так разрешите же нам отворить эти двери и войти в призрачные залы!

— Там вы найдете свою смерть, — был краткий ответ.

— Увы! — ответил Вьяллар. — Это удел смертных. Если и придется, мы готовы сложить головы. Будет хуже если, злой колдун первым заполучит реликт, тогда потеря будет оплачена сотнями, тысячами жизней!

Тени отступили назад, похоже, для того, чтобы посовещаться.

— Мы готовы открыть вам проход в призрачный дворец, — после недолгих раздумий объявил главный альв. — Но у нас нет ключа, чтобы распечатать двери покоев Видфинна. Если вы готовы на свой страх и риск спуститься в темноту древних могил и забрать оттуда ключ, мы не станем вам препятствовать. Но знайте, как только двери будут открыты, мы уже не сможем защитить вас от сил мрака. Вы согласны на это?

— Да, согласны, — ответил Вьяллар.

— Что ж, смертные, таков ваш выбор, и мы уважаем ваше право. Ступайте к курганам и начинайте спуск. Возвращайтесь оттуда с древним ключом.

Вьяллар, Конан, Тарн, Гретта и Миррейа с полусотней храбрых вояк двинулись в сторону Заката, где темнели зловещие выпуклости могильных курганов. Остальная часть войска осталась ждать их у призрачного дворца.

У самых отрогов могильника группа лидеров распалила факелы и стала приближаться к входу в захоронения. Теперь их сопровождали только десять воинов, другие четыре десятка встали в боевой порядок у курганов, чтобы оградить спустившихся в темноту наемников от появления врага извне.