Клыки гостеприимства
Шрифт:
— Ты без приглашения уже не садишься? — подковырнула я его, стоя позади и дожидаясь, когда же он освободит проход.
— Кто это? — растерянно спросил Ронни.
Не понимая, что ему мешает шевелиться, я слегка оттолкнула его и зашла в комнату. Тьфу, черт, совсем забыла, что на диване мирно похрапывает Алекс.
— Ах, это, — протянула я, — ну, это один мой знакомый.
— А почему он тут спит? — шепотом осведомился мой бывший.
— А где ему спать? — резонно задала я встречный вопрос.
— Почему не у себя дома, к примеру?
— Наверное,
— Да нет, — он пожал плечами, — все ясно. Тогда давай пойдем куда-нибудь в другое место. Не будем шуметь, чтобы не разбудить его.
Я почти присвистнула, поражаясь такой деликатности, а потом вспомнила, что передо мной Ронни, который ради того, чтобы получить несколько хрустящих бумажек, готов на все.
— Ладно, пошли на кухню, — я развернулась и направилась к двери.
Но Ронни не спешил уходить. Он еще пару секунд постоял, потом осторожно дотронулся до Алекса пальцем и потыкал его в плечо.
— А он точно спит? — с сомнением спросил он.
— Что ты имеешь в виду? — не поняла я.
— Да я так трезвонил, что и мертвый бы проснулся. Ты ведь проснулась.
— Я что, по-твоему, мертвая? — фыркнула я.
— Нет, он в самом деле живой?
— Да живой он, живой. Странно, Ронни, почему ты думаешь, что у меня по всему дому трупы валяются?
Ронни прислушался и по-видимому уловил дыхание спящего. Удовлетворенно кивнув, направился за мной.
— От тебя всего ожидать можно, — пояснил он по пути.
— Продолжай в том же духе, и я тресну тебя скалкой.
— Ха. Ты отыщи ее сначала, — не поверил мне бывший муженек, — уверен, ты не помнишь, когда пользовалась ею в последний раз.
— Почему же, помню. Никогда.
Он рассмеялся.
Усевшись на стул, аккуратно поддернув брючки, Ронни непринужденно произнес:
— Я бы выпил чего-нибудь, Ванни. На улице страшная духота.
— В самом деле?
Этим я и ограничилась. Нельзя быть такой черствой. Взяв из мойки стакан, я сунула его под кран и наполнив водой, сунула умирающему от жажды. Он отстранился и недоуменно посмотрел сначала на стакан, а потом на меня.
— Что это такое?
— Вода. Ты ведь пить хочешь. Я правильно тебя поняла?
— Ты всегда была доброй и ласковой, — усмехнулся Ронни, — но я имел в виду нечто совершенно другое.
— И что же ты имел в виду? Ой, только не говори мне, что я сейчас должна искать для тебя выпивку. Я только что проснулась и единственное, что мне хочется — это послать тебя к черту.
— Ладно, я сам налью, — не стал спорить он.
Со стороны посмотреть, не муженек — а сокровище. Оторвут с руками. Неконфликтный, внимательный, ласковый, заботливый, предупредительный… В таком духе можно продолжать до бесконечности. И все это будет чистой правдой. Но с одним условием: если у вас есть деньги. Как только они закончатся, милый Ронни тут же испарится, словно его и не было. Именно так он и существует
— Лед в холодильнике, — сообщила я ненавязчиво, — и, если тебе не трудно, налей и мне.
— О, мне не трудно, — кивнул Ронни.
— Умница, — похвалила его я, — ты просто золото. Жаль только, что тебя нельзя при этом заложить, как запонки.
Ронни с достоинством снес мое нахальство и протянул мне стакан виски, на дне которого постукивали друг о друга кубики льда.
— У тебя холодильник совершенно пуст, Ванни, — сообщил он мне, словно я об этом не знала, — ты на диете?
— С чего бы это?
— А что ты ешь?
— Пока я ничего не ем. Я сплю. Точнее, я спала, пока не притащился ты и не разбудил меня.
— Но ведь рано или поздно ты все-таки захочешь есть, правда?
— И что ты предлагаешь?
— А что я могу предложить? Съезди в магазин. Тем более, что ты сейчас не одна.
— А, ты проголодался!
— Я не себя имею в виду. У тебя в гостиной на диване спит мужчина. Уверен, что он проснется голодным. Если ты так будешь с ним обращаться, он надолго у тебя не задержится.
— Спасибо за совет, Ронни. А я-то думала, как это его спровадить поделикатнее? Оказывается, ему просто не надо давать еды.
Ронни захохотал.
— Как была язвой, так и осталась, — прокомментировал он, — знаешь, Ванни, я не против помочь тебе немного. Я сегодня абсолютно свободен.
— Ух, ты, — я вытаращила глаза, — сколько же ты хочешь взять у меня денег, Ронни?
— Ну что ты, Ванни! Ничего я не хочу брать. Я просто предложил, по-дружески. И потом, мы ведь с тобой не чужие. Как-никак, два года вместе, это кое-что значит. Я по тебе ужасно соскучился.
— О, я представляю, как, — фыркнула я, — в общем, оставь вступления, Ронни. Говори прямо, сколько тебе нужно?
— Что ты сразу к делам переходишь, — упрекнул он меня, допивая виски, — не поговорили, даже не посидели толком.
— Не по-людски, — я покачала головой.
— Вот именно.
— И тем не менее. В последний раз спрашиваю, сколько тебе нужно?
— Ванни, ну что ты в самом деле? Ну, пятьсот. Я тебе непременно отдам.
— Когда?
Ронни недоуменно приподнял брови. Мой вопрос удивил его безмерно. Обычно, я его не задаю, поскольку точно знаю на него ответ. Но сегодня мне почему-то хотелось помучить бывшего супруга, чтобы он проникся мыслью, что ничто не дается даром.
— Ну? — повторила я, — что ты глазками хлопаешь? Думаешь, я сумею по ним что-нибудь прочесть?
— Ванни, я обязательно тебе отдам тогда, когда у меня появятся деньги.
— Это значит, никогда.
— Вовсе нет, — обиделся он.
— Жениться тебе пора, Ронни. Ты за это время так никого себе и не присмотрел?
Он покачал головой с явным сожалением.
— Пока нет. Не попадается ничего стоящего.
— Да что ты? Какая жалость, перевелись на свете богатенькие дурочки. Ай-яй-яй.