Клыки и монеты

Яшкин Алексей

Герхард салютовал пивной кружкой, отмечая правильный вопрос.

— Есть определенная разница между обещаниями вербовщика и действительной обстановкой. Ты сам понимаешь, что мало у кого есть деньги на плавание в Новые земли, тем более целой семьей. Поэтому предлагают заключить контракт. Тебя везет землевладелец, а взамен ты отрабатываешь три года. Или пять, тут зависит от жадности новых феодалов.

Симон в очередной раз убедился, что Герхард пользуется любым поводом, чтобы начать болтать на отвлеченные темы.

— Так что ты думаешь об этой

истории с сельским вампиром?

— Это интересно. Со стороны это может быть не заметно, но Альберт встревожен. И возможно даже напуган. Когда ты отходил за пивом второй раз, я уточнил, хочет ли он денег за наводку. Не захотел. Ему по-настоящему не понравилось увиденное в деревне.

— Не опасно ехать туда вдвоем?

— Если просто разведать — то вряд ли. Вампиры по натуре одиночки. Может, один особо умный смог обмануть или запугать деревенских. Тогда мы вполне справимся. Или сами, или обратимся к феодалу.

Симон рассудил, что может претендовать на вторую кружку для Альберта. Пожалуй, здесь было лучшее пиво, которое он пробовал в городе.

— Сейчас у меня нет на примете вызревающего вампира. Поэтому нужно проверить историю Альберта.

— И когда ты хочешь выдвигаться?

— Завтра воскресенье, нужно сходить в церковь и отдыхать остаток дня. Поэтому послезавтра. Мне не нравится, что вампир в чужом феоде. Формально, мы имеем право охотиться где угодно, но это не защищает от произвола местных лордов. Я попробую разузнать о роде Зольре и его владениях.

Уже попрощавшись с учителем, Симон запоздало вспомнил, что так и не спросил, кем были китобои, на которых стал работать Альберт.

Тем же вечером Герхард посетил ратушу. В магистратском архиве служил друг детства Шрайбера, который мог пустить охотника к документам под честное слово ничего не выносить.

Когда Герхард только начинал путь охотника, то думал, что архивные записи о наследовании и генеалогические древа позволят выявить сокрытых в приличном обществе вампиров. В итоге же ожидания оказались сильно завышенными и пришлось выслеживать нищих и матросов среди портовых складов. Однако возможность зайти в архив осталась.

Казалось, город совсем не вел дел с Зольрштейном, владениями рода Зольре. Был договор размежевания почти столетней давности, по которому определились окончательные границы города. Но на этом и все. Ни судебных споров, ни договоров о военной помощи, ни долговых записей.

Солнце уже садилось, когда Шрайбер нашел самое свежее упоминание фрайхерра фон Зольре. Пустячный договор о поставке в город зерна, подписанный именем Карла Зольре. Сверив даты, Герхард понял, что дело случилось двадцать семь лет назад.

Впрочем, отсутствие записей ни о чем не говорило. Фон Зольре были вассалами героцогов фон Росштейн. И вполне возможно, что все эти годы они торговали, отправляли ополчение на войны, планировали и играли свадьбы. Просто не имели официальных сношений с магистратом города.

Оставалось только наведаться в деревню и посмотреть на все своими глазами.

Глава 8

В назначенный вечер Симон пришел к Шрайберу. Герхард уже был одет в неброский костюм, в котором выходил на охоту. Вместо приветствия охотник протянул ученику обернутый рогожей сверток.

— Держи, рыцарь Вольфрис, вот твой меч Гунан. Храни его с гордостью и не запятнай бесчестными поступками.

В свертке был базельский кинжал. Симон с некоторым пиететом осмотрел оружие — клинок примерно двенадцати дюймов длиной, сильно сужающийся к острию, эфес и гарда образовывали букву I. На ножнах выделялись две позолоченных пластины.

— Дорого выглядит, — резюмировал Симон.

— Твой дядя Абель любит такие броские вещи. Отчасти, поэтому сейчас он надеется не на сбережения, а на долю от нашей охоты. Но отнесись к оружию бережно, это не подарок, а одолженная вещь. И не цепляй на пояс, пока не выйдем за пределами города. Будет слишком сильно выделяться на твоем костюме.

Симон уже побывал у портного и через несколько дней ожидалась вторая примерка. Но, пожалуй, кинжал стал бы выглядеть слишком богато даже для его нового костюма.

— Значит, мы все-таки отправляемся в Ольвард?

— Да. Дойдем до Южных ворот, там встретимся с моим знакомым. Готтлиб приезжает на своей телеге в город торговать из деревни, которая чуть дальше отворота на Ольвард. Он согласился довезти нас туда и обратно. И, что важно, Готтлиб сможет поговорить с местными как земледелец с земледельцами. Городских в деревнях, как правило, не любят. Сейчас это больше разведка, но все же возьмем склянки и инструменты на всякий случай.

Симон повесил на плечо ценный короб, и они неторопливо пошли к выходу из города. По пути Симон внимательно смотрел по сторонам — пока он не успел тщательно изучить эту часть Альзенбурга. Когда они проходили мимо здания магистрата, часы отбили семь часов вечера.

— Герхард, а сейчас не слишком поздно? Мы же в ночи доедем.

— Я понимаю. Мы заночуем в поле и утром въедем в деревню. Но по-другому организовать не получилось.

Вскоре они дошли до площади у Южных ворот. Городская стена уже давно не служила защитой сильно разросшегося города, а отделяла один район от другого. Собственно, самих ворот уже не было, деревянные створки сняли еще до рождения Шрайбера. А перед воротами устроили рыночную площадь, где торговали приезжавшие в город крестьяне из окрестных деревень и сел.

Торговля на рынке уже почти закончилась. Часть прилавков уже опустела, припозднившиеся продавцы собирали продукты. Герхард осмотрелся, после чего уверенно повел ученика в дальний конец площади.

— Вон он, в своей карете.

Посмотрев в указанную сторону, Симон увидел небольшую двухосную телегу, запряженную пегой кобылой. Заднее левое колесо отличалось по цвету, дерево было существенно светлее. Похоже, недавно его поменяли.

Охотник поднял руку и помахал, привлекая внимание.