Клыки и монеты

Яшкин Алексей

— Вы давно здесь?

— Со вчерашнего вечера, — ответил Калеб. — Вдруг хромой пришел бы сильно заранее и затаился поблизости.

— И кто-то уже приходил?

— Пока нет. Но еще рано.

Герхард кивнул. Примерно этого он и ожидал. Охотник опустился на чей-то расстеленный на песке плащ. Устало вытянул ноги и приготовился ждать. Возможно, до сегодняшнего вечера, возможно, до завтра или послезавтра.

Пожалуй, впервые с появлением в порте города почтовой шхуны «Страсти святого Иакова» Герхард получил возможность остановиться, расслабиться и

полностью сосредоточиться на собственных мыслях. Сейчас он уверился, что с Михаэлем могут разобраться люди фон Цаузера.

Охотник думал о Симоне. По его расчетам, ученик уже около пяти-шести дней был в госпитале лоренцианцев в недостроенной церкви. Скоро у него должен был случиться перелом в болезни, после которой Симон либо пойдет на поправку, либо же ему станет хуже. К этому времени нужно было подготовить лекарство.

Рядом тихо переговаривались гвардейцы фон Цаузеров. Лучник достал глиняную курительную трубку, выстучал ее о лодку, и забил мелко нарезанными листьями растения из-за океана. Долго возился с трутом, огнивом и кресалом, прежде чем смог разжечь. Охотник с интересом поглядывал на него. Герхард слышал о традиции племен Новой земли вдыхать дым, но не ожидал, что она уже добралась до их города.

Оливер нервно расхаживал взад-вперед. Калеб сидел с напускным безразличием, но Герхард видел, что вампир напряжен и изнывает от ожидания. Оба они выслеживали Михаэля в первую очередь затем, чтобы отомстить. За пленение, за унижение и, в случае моряка, за потерю человеческой сущности.

Прошло несколько часов, прежде чем на дальнем конце песчаной косы появилось две фигуры. Оливер замер на месте и тихо скомандовал свои людям приготовиться. Лучник присел за лодкой и быстро надел тетиву, так, чтобы идущие него не заметили. Второй гвардеец остался сидеть неподвижно, но подобрался.

Герхард прищурился, пытаясь лучше рассмотреть приближающуюся пару. Он поднялся на лодку и приветственно помахал рукой. Один из идущих неуверенно махнул в ответ.

— Мастер Герхард, что ты делаешь? — сдерживая гнев, почти прошипел Оливер.

— Идет мужчина и женщина. Ни один не хромает. Готовьтесь их разочаровать, господин фон Цаузер. Скажите, что спасения здесь нет.

Помрачневший Оливер пошел навстречу. Это действительно посторонние люди, а не хромоногий. Взрослый мужчина и молодая женщина. Возможно, муж и жена, но по возрасту вполне могли быть отцом и дочерью.

Фон Цаузер остановился в полудюжине шагов. Он старался, чтобы голос звучал ровно. Оливер объяснил, что сегодня лодка уже отплыла. Что было слишком много желающих покинуть город и за первые полчаса лодка полностью заполнилась пассажирами и нескольких даже пришлось отправить домой.

Выслушав его, женщина закрыла лицо руками и медленно опустилась на колени. Мужчина помрачнел и рывком поднял ее на ноги, подхватив под локоть. Оливер заставил себя не отводить взгляд. Это он дал людям фальшивую надежду и должен честно принять последствия своих решений и поступков.

Оливер холодно посоветовал вернуться на третий день в это же время или чуть

раньше, чтобы точно получить место на лодке. И попросил возвращаться другой дорогой. А если кто-то встретится по пути, то ничего не говорить и просто пройти мимо. Почти безразличным голосом фон Цаузер соврал, что здесь можно встретить доносчиков магистрата и одно неверное слово испортит все предприятие. И тогда уже никто не сможет спастись.

Мужчина кивнул и повел спутницу обратно. Они прошли шагов сто, после чего остановились и долго стояли у моря, о чем-то разговаривали. А может, просто не хотели возвращаться в охваченный эпидемией город.

Оливер развернулся и подошел к лодке, тяжело шагая и увязая в песке.

Следующие несколько часов прошли в пустом ожидании. Герхард прошелся вдоль береговой линии, чтобы собрать для костра выброшенный на берег топляк. Вампир увязался за ним.

На вид охотник оставался спокойным, но постарался держаться в паре шагов и не поворачиваться спиной. Герхард наклонился за очередной веткой, критически осмотрел и откинул дальше от воды. Древесина еще не высохла.

— Сдается мне, друг мой, твоя тревожность вызвана не только ожиданием Михаэля. Тебя мучает жажда крови.

— Нет, охотник. Не мучает. Если умеешь договариваться, то не нужно набрасываться на случайных людей.

— Что ж, я за тебя рад. Подозреваю, что ты хочешь поговорить?

— Не поговорить. Объясниться. Я понимаю, чем ты зарабатываешь на жизнь. И ведь даже сейчас считаю, что ты правильным делом занимаешься. Только пойми, что я другой. И парни, которые вместе со мной на том складе оказались, тоже другие. Мы не злодеи, а обычные люди, которым не повезло.

Охотник пристально посмотрел на вампира.

— Я понимаю. И могу обещать, что буду относиться к тебе как к человеку. Пока ты будешь вести себя, как человек.

— Благодарю. Ты не подумай, я нормальный. Не чудовище. Просто иногда становится сложнее есть и приходится договариваться о помощи.

Герхард лгал, чтобы успокоить моряка. Он не верил, что вампир может стать членом христианского общества. Они могли прятаться и притворяться, лучше или хуже. Но когда вампир почувствует кровь, то нападет. И уличный бродяга, и феодал, и утонченный портной.

Продолжая идти вдоль побережья, они набрали сухих веток и вернулись к остальным. Лучник фон Цаузеров помог им разжечь огонь. Герхард вновь опустился на плащ и протянул руки к огню. Второй гвардеец отошел подальше от костра, чтобы пламя не слепило и можно было следить за подходящими к ним людям.

Однако эта предосторожность оказалась излишней. За весь вечер и ночь больше никто не приходил. Ночью по очереди дежурили оба человека фон Цаузеров. Герхард лег на плаще рядом с костром, по другую сторону от огня лежал Калеб. Охотник спал беспокойно, отчасти от холода, отчасти из-за близкого присутствия вампира. От каждого постороннего звука Шрайбер вздрагивал и открывал глаза, но все было в порядке — Калеб спал, гвардейцы следили за округой, а никого чужого поблизости не было.