Клыки и монеты
Шрифт:
В тот день Герхард встретил ученика с двумя глиняными бутылками вина в руках. На удивленный вопрос Симона охотник ответил уклончиво:
— Пришло время возвращать долги. Пойдем к лоренцианцем, выразим благодарность за твое лечение.
Симон принял одну бутылку у учителя.
— Не ожидал такой щедрости от тебя.
— Они хорошие люди, почему бы не угостить их? Посмотри по сторонам. Лето заканчивается, красная песчанка уходит из города. Отлично время, чтобы напоить монахов и отпраздновать это самим.
— Куда идем?
— Они еще не свернули полевой
— Пожалуй, что обойдусь.
Они шли дальше. Герхарду нравилось видеть на улицах города много людей. Пусть немало встречных и были отмечены язвами красной песчанки. Когда охотники проходили через рыночную площадь, Шрайбер не удержался и у пекарского лотка купил себе и ученику по кренделю. Симон удивленно посмотрел на него. Он даже не мог вспомнить, когда последний раз видел Герхарда в столь благостном расположении духа.
— Может быть, мы возьмем с собой Анну? Она тяжело переболела песчанкой и сейчас не хочет выходить из дома. Говорит, из-за рубцов на лице напоминает себе ведьму из сказки. Думаю, ей пойдет вечер в хорошей компании.
— Сейчас следами на лице никого не удивишь. Пытаешься ее переубедить?
— Да. Сказал, что все равно на ней женюсь.
— Взрослое решение, друг мой Симон. Но сегодня не будет звать ее с собой. Надеюсь, к концу вечера ты поймешь, почему.
Эйбенхост пожал плечами и не стал спорить. Охотники прошли дальше. Когда они были на полпути, Симон посчитал нужным признаться.
— Герхард, ты знаешь, я передал на благотворительность в церковь четверть своего дохода за последнее время.
— Да? Я думал, что ты стал охотником исключительно для того, чтобы зарабатывать много и даже очень много марок.
— Это правда. Но в какой-то момент серебра оказалось слишком много. Больше, чем я рассчитывал. А пока я лежал у лоренцианцев, было время поразмыслить о жизни, о том, что правильно, а что неверно. И пришел к мысли, что помогать ближнему своему нужно. И поступками, и деньгами.
— И кому отдал деньги?
— Треть альфонцам, треть лоренцианцам и последнюю треть в церковь, куда хожу по воскресеньям.
Когда они дошли до нужного места, Симон поморщился от нахлынувших воспоминаний из недавнего прошлого. Впрочем, сейчас госпиталь лоренцианцев выглядел полупустым. Шатры снаружи убрали, а из подвала вынесли большую часть подстилок. Казалось, сейчас монахов было больше, чем больных.
Герхард нашел главного лоренцианца, брата Антония и предложил отметить окончание эпидемии. Охотник настоял, чтобы к ним в компанию пригласили немую девушку-помощницу.
— Уважаемый, мне кажется, ей будет неуютно вместе с мужчинами, — уклончиво ответил монах.
Он оставался одним из немногих, кто знал, что девушка была вампиром. И понимал, что лучше развести охотников и их добычу. Но Герхард успокаивающе поднял руки.
— Не волнуйся, брат, я знаю ее маленький секрет. Сейчас я больше хочу объясниться с ней. Сказать, что бояться нечего. И поблагодарить лично за заботу о Симоне.
Брат Антоний задумался, но все же согласился. В госпитале оставалось
В госпитале нашлись четыре глиняных кружки и забытый кем-то из больных латунный стакан. Герхард откупорил первую бутылку и разлил вино и раздал всем присутствующим. Металлический стакан достался Лили.
— Это сладкое вино с юга. Думаю, никто из здесь собравшихся такого не пробовал. Предлагаю выпить за окончание эпидемии.
Брат Анотний первым отсалютовал глиняной кружкой и сделал большой глоток. Остальные собравшиеся повторили его жест. Симон признал, что действительно не встречал подобного вкуса. Сладкий, терпкий, с ароматами специй. Герхард внимательно смотрел, как пила девушка. Ей вино тоже понравилось, и она быстро допила первую порцию.
Герхард налил всем вторую. Лили откинулась в кресле и с удовольствие сделал большой глоток. Потом она словно что-то вспомнила, встала и жестом попросил подождать. Девушка ушла вглубь подвала и вскоре вернулась, неся в руках свернутое шерстяное одеяло. Она указала на Симона, жестом показала, будто набрасывает что-то себе на плечи и протянула охотнику.
— Уважаемый Симон пришел к нам, завернувшись в одеяло, — с легкой улыбкой объяснил брат Антоний. — Вот, возвращаем.
Уже немного захмелевший Симон встал, с подчеркнутой вежливостью отвесил поклон и положил одеяло на скамью под себя. Герхард разлил вино в третий раз. Когда он возвращал стакан Лили, их пальцы на мгновение соприкоснулись. Девушка не сдержалась и отдернула руку, так что охотник едва не упустил стакан.
Герхард посерьезнел. Он выпрямился на скамье и заговорил, не сводя глаз с Лили.
— Я должен признаться, что твой поступок меня впечатлил. Редко когда человек в подобном положении рискнет быть узнанным и станет помогать ближнему своему. И, разумеется, я не могу считать тебя обычным вампиром. Это будет черная неблагодарность. Обещаю, что отнесусь к тебе справедливо и милосердно.
Девушка медленно кивнула, принимая объяснения охотника.
— В сложившейся ситуации ты прежде всего жертва. Как у тебя получается решить твою особенную потребность?
Лили помотала головой. Но Герхард увидел, как изменился в лице брат Антоний. Он явно хотел что-то сказать, но промолчал. Когда эпидемия сошла на нет, люди внимательнее стали смотреть за ближними. И должны были появиться проблемы с кормлением девушки.
Для Симона это был лучший вечер с момента его прибытия в город. Герхард наконец нашел благодарных слушателей и проявил себя как отличный рассказчик. Он пересказывал городские слухи и сплетни, сильно приукрашивая и добавляя смешные подробности. Рассказывал истории из жизни охотников, по большей части вымышленные.