Ключ для хранителя
Шрифт:
– Да, мой господин.
– Вета, опомнись, посмотри на меня. Это ведь я... Я так и не назвал тебя своей Ветвяной. Не лишай меня этой возможности.
– Ну вот, а еще меня можно обвинить в патетике. Смири свою гордыню и уйди спокойно, Борамир. Поверь, нам без тебя будет хорошо. Мы с твоей возлюбленной родим настоящего аланта и твой племянник унаследует все твои земли. Мы будем делать это очень долго, сочетая полезное с приятным. Ведь она так красива, как истинный алант... И очень приятна на ощупь... О-о, сколько ненависти в твоих глазах. Все это лишнее, поверь
"Все лишнее, все пустое... И я сама пустая... Важен лишь мой господин. Он сейчас проводит рукой по моему телу... Но, я совсем этого не чувствую. Почему?.. Нет, я чувствую... И, если он мой... то почему мне тогда так... холодно? Особенно здесь, у внутренней стороны бедра... Мне больно. У меня будто кожа леденеет, и этот озноб расползается по всему телу"
– Гужеслав, мне кажется, с ней что-то не так... Гужеслав!
– Не мели чушь. Это невозможно и ты - полное тому доказательство... А, хотя, пора заканчивать эти семейные проводы. Дергай за веревку и становись вдовой.
– Гужеслав!!!
Глубокий вдох отрезвляюще холодного воздуха подземелья и отчаянная попытка успеть... Узел как змея, разворачивающаяся для прыжка, его совершает, и веревка летит через кольца в стене и потолке, унося моего любимого в непроглядную тьму колодца. "Как же поздно ты очнулась, дура ты безнадежная!". И уже бесполезный, бездумный порыв - сорвать с шеи цацку. "Время, остановись!"
Бу-ух...
Потрясенно оглядываюсь по сторонам. В воздухе, кажется сейчас осязаемом, прямо передо мной замер пролетающий комар... Обычный такой комар в этой нереальной картине... Илона с открытым ртом и глазами, полными ужаса, как изогнутая по странной прихоти автора статуя... А сзади меня Гужеслав...
– Да отцепись же ты, сволочь, - с трудом разжимаю его окаменевшие пальцы на своем рукаве и оборачиваюсь назад.
– Это что же, мать вашу? Это я, что ли, все сделала?
– но, алант стоит и лишь безмолвно смотрит на... мою цацку, которая сейчас зависла прямо над колодцем... с разорванной цепочкой, как с двумя крыльями, распахнутыми в полете...
Бу-ух...
Ну, если я и сейчас не успею, даже после такого шанса, данного мне судьбой...
Веревка, твердая и не гнущаяся, как древесный ствол - совсем не поддается рукам, да и не вытянуть мне его. Значит, надо рискнуть. И я рискую... Сначала голова с подпорченным темно русым хвостом, а потом и все остальное - медленно, очень медленно мой мужчина возвращается из этой чернильной пропасти... Я осторожно ставлю его на пол, чувствуя себя сейчас грузчиком, упражняющимся с бесценным грузом, а потом взмываю и пытаюсь развязать узел на вытянутых руках... Сначала, как человек, а потом уже, как алант. Более удачливым становится второй... "Что там я плела в своем бреду про душевный покой?.. Да плевать я на него хотела, на этот покой. Не надо мне его больше".
Бу-ух...
– Любимый, - скольжу я к его лицу
– Любимый мой... Я тебя больше никому не отдам, - целую его в нос и, наконец, оглядываюсь.
– Так, а что мне с тобой делать... бывший господин?
Хотя, примерно уже представляю... Выдергиваю стул из под несостоявшейся вдовы и "устанавливаю" его над головой Гужеслава... Потом скептически закусываю губу и для верности водружаю на сиденье приткнутый тут же в углу чугунный чан... Честно говоря, по настоящему воевать с истинным алантом я трушу, а вот на принятие более умного решения время себе, считай, выигрываю. "Эх, знать бы, где у него припрятана копилка... Да что уж теперь".
– Ну, считай, готова, - встаю между ним и Борамиром...
Бу-ух. Бу-ух. Бу-ух...
Еще успеваю понять, что это было биение моего собственного сердца, а потом...
Сначала я, с большим удовлетворением смогла пронаблюдать, как очнувшийся на миг алант тут же, с гулким чугунным звоном, ушел в глубокий нокаут, а потом уже обернулась к своему мужчине. И как раз вовремя, чтобы в следующий миг увернуться и не получить его упавшими, как плети руками себе по макушке.
– Вета?!
– пошатнулся он в сторону и сменил, наконец, свою волчью тоску в глазах на огромное удивление там же.
– Как ты это... сделала?
– Тихо-тихо, - потянула я его за куртку на себя.
– Дыши глубже, любимый. Приходи в сознание.
– Но, объясни мне, - сделал он корявую попытку обхватить меня своими онемевшими от долгого висения руками.
– Что здесь произошло? Я ведь уже распрощался и с тобой и с жизнью...
– Счастливый поворот судьбы... Просто, я, кажется, раскрыла тайну, как за одну секунду собрать метроном.
– Метроном? А причем здесь...
– непонимающе уставился на меня Борамир, а потом, видимо, мысленно плюнул на это дело и смог-таки, прижать меня к себе.
– Все, что в моей жизни связано с тобой для меня просто... непостижимо... А что с Мокеей?
– С Мокеей?
– озадаченно посмотрела я на женщину, которая сейчас брошенной марионеткой сидела у стены и смотрела на нас с неприкрытой злобой.
– А это не Мокея, любимый. Я должна тебя огорчить - ты опять вдовец. По-моему, это тоже... непостижимо. А может, дама сама тебе представится?!
– Илона Молд, - с вызовом вздернула она свой острый фамильный подбородок.
– И как же я вас всех презираю... И брата своего больше всех. Решил он опять рискнуть... Второй раз пнули под одно и тоже место. Ценитель чистой крови.
– Вета, о чем эта женщина говорит?
– прищурил глаза Борамир.
– О каком втором разе?
– Не слушай ее, - заполошно развернулась я к нему.
– Она же сказала, что всех презирает, вот и...
Звук, раздавшийся через секунду, очень похожий на взрыв, заставил нас обоих инстинктивно пригнуться. А уж потом, сквозь шум в полузаложенных ушах разобрать слова знакомого голоса: