Ключ для хранителя
Шрифт:
– Почему это озеро называется Русалочьим?
– наблюдая, как ленивая озерная волна едва касается носков моих ботинок, спросила я.
– Потому что здесь живут русалки, - ответил, стоящий рядом Борамир.
– Логично...
– Когда мне было лет шестнадцать, мы с моими приятелями из столицы специально приходили на это озеро, чтобы провести здесь ночь Купальника . Это такой праздник в конце июня. Люди в этот день прыгают через костры, уединяются в лесу. Маги зажигают священный огонь на самых высоких холмах возле своих селений, а здесь, на этом озере, в Купальник, каждый год проходит обряд "принятия". Где-то, левее по берегу даже шалаш
– И что же вы оттуда высматривали?
– уже заинтересованно, уточнила я.
– Русалки после полуночи, выходили на берег, вставали в хоровод, прямо, как девушки из нашей деревни. А в центр хоровода выходила, или, если их было несколько, то, тогда по очереди, смотря какой год, "свежая" утопленница.
– Как это, свежая?
– расширила я глаза.
– в том году утонувшая?
– Да, между двумя Купальниками. Так вот, сначала они ее очень тоскливо оплакивали, а потом начиналось самое интересное - ей выводили жениха.
– Тоже утопленника?
– выдохнула я.
– Не совсем, - засмеялся мужчина.
– Скорее уж, упивника. Того, кто перебрал на празднике в ближайших деревнях ну и, заплутал в лесу. И этого несчастного, в таком вот плачевном состоянии, укладывали в тот же центр круга и начинали его... ему "мстить". Сначала "мстила" та, ради которой все собрались, а потом, если мужик был еще в состоянии, то и остальные "гостьи на свадьбе", причем, до самого рассвета. А потом уже отпускали.
– А за что "мстили" то?
– спросила я, уже сквозь смех.
– Как это, за что?
– удивился Борамир.
– За тяжелую женскую долю...
Глава 15
Кольцо...
Следующие пять дней, прожитые мной в Озерном крае, отложились в памяти чередой редких "пространных" разговоров с Борамиром, еще более редких наших с ним выездов по окрестным местам, планомерных тренировок с Абрамкой и долгих бесед с Тиниэль. Эльф для меня оказалась просто находкой, бесценным кладезем информации об окружающем меня мире. В благодарность, я, тайком от графа, прямо в клетке, выносила ее "просушить крылышки" на балкон. Тиниэль щурилась на солнце и вздыхала по своей непростой эльфийской судьбе. Ни Конт, ни его дальняя родственница Лулияна в замке с того памятного дня не появлялись. Зато, к безмерной радости Гильды, граф стал захаживать к ней на кухню. Она кормила его пирогами со всевозможными начинками и поила "нормальными" своими чаями. Я же, глядя на все это "благолепие" и, ловя на себе тоскливые взгляды Борамира, откровенно хандрила...
– Госпожа Вета, - окликнул меня, высунувшийся с верхних ступеней лестницы Тук.
– Его сиятельство просит вас подняться к нему в кабинет.
Я, наконец, поставила на кухонный стол кружку с давно остывшим "нормальным" чаем и направилась вслед за мелькнувшими ногами слуги. Время было послеобеденное, но Борамир с утра получил долгожданную почту из столицы и сейчас, наверняка, ее разбирал, наплевав, как всегда, на свою графскую трапезу.
– Ты звал меня?
– вышла я на балкон к стоящему там мужчине. Граф облокотился на широкие каменные
– Только сегодня пришел ответ от моего знакомого из главного архива, -небрежно взмахнул он письмом.
– Он пишет, что перерыл все данные по алантам и магам за последние пятьдесят лет, но так и не нашел никого с фамилией Полунич. Нет там и Неонил. Нет...
– Нет...
– эхом повторила я.
– Как будто и не было вовсе моей бабушки в этой стране... Постой, а может, мы с ней не местные? В смысле, не из Ладмении?
– Это вряд ли, - скривился Борамир. Ну, сама подумай. Во-первых, наши ближайшие материковые соседи - государства эльфов, кентавров и арабский Джингар. Вы не могли быть их подданными, это маловероятно. А, во-вторых, если вы даже не с Бетана, то зачем твоей бабушке приезжать в страну, где в тот момент вовсю бушуют бунты, да еще с младенцем на руках?
– Обстоятельства бывают разными, - с сомнением протянула я.
– Скажи, имя "Натэя" здесь распространенное?
– Натэя?.. Никогда такого не слышал. А почему ты спрашиваешь?
– Понимаешь, это, конечно, полный бред. То есть, это на самом деле было в бреду, - начала я и увидела недоумение на лице мужчины.
– Я, когда была маленькой, то, однажды упала в колодец, но это не важно. Дело в том, что, потом, в горячечном бреду, я звала какую-то Натэю и просила ее со мной поиграть. Вот я и подумала, что это могла быть либо моя сестра, либо какой-то другой близкий мне человек, раз я вспомнила о ней перед самой смертью.
– Перед смертью?
– опешил Борамир.
– Это тоже теперь не важно. Главное - имя "Натэя". В переписи имена упоминаются?
– Да, конечно.
– Но, как же мне добраться до этих данных? Такое возможно?
– Нет, - покачал головой мужчина.
– Есть, конечно, варианты, но, боюсь, тогда возникнут разные ненужные вопросы.
– И может пострадать твоя репутация. А это будет уже совсем плохо, - с горечью добавила я.
– Послушай, Вета, - взял меня за плечи Борамир.
– Ты только не отчаивайся. Я обязательно что-нибудь придумаю. Я же обещал тебе помочь.
– Зачем тебе это?!
– в отчаянии, скопившемся за последние дни, взвыла я.
– Ты со мной возишься, как с уличным щенком, хотя у самого забот хватает. Отпусти меня лучше. Дай мне эту треклятую бумагу и выкинь за ворота. Я тебе обещаю, что никогда не опозорю твою графскую подпись на ней.
– Вета, какая же ты глупая, - прижал меня мужчина к себе.
– Я дам тебе, все что ты захочешь. И грамоту и деньги на достойную жизнь и людей в охрану. Но... я не хочу, чтобы ты уходила. Я не хочу, чтобы ты от меня уходила, - повторил он еще раз, выговаривая каждое слово.
– Посмотри на меня!
– я подняла голову и заглянула в его глаза. В них было столько решимости и столько мольбы, что хватило бы для убеждения десятерых таких дур, как я.
– Ты мне веришь?
– Верю, - выдохнула я и уперлась лбом в его грудь...
– Лешья мать!
– в сердцах произнес мужчина уже через несколько секунд.
– Я совсем про них забыл.
Я проследила за его взглядом, ищя повинных в порче такой важной минуты в моей жизни и похолодела... Внизу, под балконом, уже возле своих лошадей, стояли Конт и Лулияна в сопровождении нескольких наемников. Мужчина приветливо махал нам рукой, а девушка изображала из себя застывшую статую в плаще. Борамир же, не ослабляя объятий, виновато улыбнулся мне и поцеловал в нахмуренный лоб: