Ключ для хранителя

Саринова Елена

Но, за проведенную мной в Куполграде неделю господин Рабикович не принес мне ни одного послания от графа. Он лишь на словах передавал наилучшие пожелания с чисто еврейскими оборотами, видимо разбавляя от себя словесную скупость Борамира. Зато сон мой, увиденный в первую столичную ночь, "радовал" еще дважды, повторяясь совершенно точно. В конце концов, в субботу вечером я не выдержала:

– Послушай, Тусья, как ты относишься к снам?
– застала я девушку в гостиной, за чтением любовного романа в характерно яркой обложке.

– Сны, говоришь?
– задумчиво протянула

она.
– А почему ты спрашиваешь?

– Понимаешь, мне, пока я у вас живу, уже три раза приснилось одно и тоже. Это вообще, что-то означает?

– Вета, - мужественно захлопнула она свою книжку и устроилась в кресле по удобнее.
– Я к снам отношусь очень серьезно. Потому что считаю их своей второй жизнью. Вот, например, перед твоим появлением у нас, мне приснилась жуткая гроза и собака на нашем крыльце, большая и совершенно мокрая от дождя.

– Значит мокрая собака, это я?

– Получается, так, - дернула хвостом Тусья.
– Но, меня тогда очень гроза напугала. Поэтому я и отнеслась к тебе, сначала... настороженно. Ну, а, что касается твоих повторов, то мне нужно знать конкретно, что именно тебе является так навязчиво. Давай, рассказывай...

– Да легко, - примостилась я рядом с ней.
– Я этот сон уже наизусть помню, - и поведала ей словесную версию своих ночных смутных образов и картинок.

А когда закончила, Тусья выглядела весьма озадаченной, что и подтвердил первый ее уточняющий вопрос:

– Ну, с грифоном здесь все для меня очевидно. Это образ моего братца. А вот, что касается этих твоих "дружеских посиделок"... Давай, уточним, у тебя получается, что двое совершенно разных мужчин, из совершенно разных кругов, сидят за одним столом, пьют и разговаривают о твоей бабушке?

– Получается, так.

– Угу... А теперь вспомни хорошо: твой мужчина в каком времени о ней говорил, в прошедшем?

– Нет, Тусья, он говорил: "Да, она такая, Неонилия. Она это может". Это звучало так, будто моя бабушка еще жива, причем Борамир ее прекрасно знает и даже...
– начала я и потрясенно замолчала.

– Вета, Вета, - защелкала перед моим носом пальцами девушка.
– Ты чего так глаза выкатила?

– Не знаю, Тусья. Может, я уже медленно схожу с ума, раз приходят в голову разные сумасшедшие мысли.

– А я знаешь, что считаю: чем больше ты думаешь о нем, тем больше вгоняешь себя в хандру... Ты скажи, у тебя ведь завтра свободный день?

– Ну да. Мне теперь только в понедельник с утра в очередное место за очередной бумажкой.

– А теперь еще мне скажи: ты умеешь прокладывать подвалы, будь они неладны?

– Тусья!
– просияла я и соскочила с места.
– А ведь точно. Вот я дура безнадежная! Ведь, я же могу сама к нему, хоть на несколько часов... Хоть, просто увидеть...

– Ну, я бы на твоем месте не ограничивала так вашу "культурную программу", - многозначительно хмыкнула девушка, провожая меня взглядом из гостиной...

Мне лишь нужно было за что-то "зацепиться", выбрать правильный ориентир, чтобы представить его на другом конце темного тоннеля. И, недолго думая, я воссоздала

в памяти камин в бывшей своей проходной комнате. Он сначала вспыхнул передо мной, белым пятном с черным провалом ниши посередине, а потом стал медленно отдаляться. А между нами, из сгустков, закручиваясь в тугие круги, начали проступать уже знакомые камни арки. И я шагнула в нее, прямо с крыльца дома Глеба и Тусьи, от волнения закусив губу. Потом сделала несколько неуверенных шагов в совершенной темноте, не поддающейся даже аланскому зрению и... будто, оказалась в ярко освещенной комнате, так мне поначалу показалось.

На самом же деле Озерный край уже давно накрыла своим звездным крылом ночь. Теплая и завораживающе тихая... Хотя, нет. Кое-какие звуки в ней все-таки были... Я осторожно открыла дверь в графские покои и радостно усмехнулась: "И как его помидорный балдахин до сих пор не сдуло от такого-то храпа?". На цыпочках, подошла к кровати, и заглянула в темноту... Борамир спал, лежа на животе. Волосы разметались по смятой подушке, почти закрывая его лицо. Но, мне не надо было его видеть. Я и так помнила каждую его морщинку, такую человеческую и такую родную...

Осталось лишь ревностно осмотреть свечение мужчины, а потом мельком окинуть алантским взглядом и всю комнату: не "наследил" ли здесь своими не очень чистыми руками кто-то в мое отсутствие?.. Я уже почти успокоилась, уже сделала осторожный шаг к ступеньке перед кроватью, как где-то за ширмой, самым краем зрения даже не увидела, почуяла "инородный" магический шлейф. Он тянулся из кабинета, точнее, из малахитовой шкатулки, стоящей на одной из полок книжного шкафа. Я вспомнила ее. Именно отсюда пропало то злосчастное кольцо, за которое отдувалась сидением в клетке Тиниэль. Так что же там еще может быть?..

Сразу сверху, на горке из бус, сережек и браслетов, рядом со вновь обретенной пропажей, лежал небольшой, овальной формы медальон на черном кожаном шнурке. Вот от него то и исходило золотисто бурое мерцание - последний "дружеский" привет от мага земли, Конта. Я подцепила его за шнурок и пронесла через всю комнату, на вытянутой руке, как когда-то Елания мою цацку, к камину, где уже догорали поленья. А потом, без всяких угрызений совести закинула в самый жар.

Сначала загорелся шнурок, пустив струйку черного едкого дыма, а немного позже занялся и сам медальон. Он словно выгнулся в предсмертной судороге, а потом крышка его распахнулась и я на секунду увидела миниатюрный женский портрет, который тут же начал чернеть пятнами. "Это что еще за дама?", - сунула свой нос прямо в каминную нишу, пытаясь хоть напоследок разглядеть незнакомку, но, в этот момент, пламя, уже почти полностью поглотившее украшение, вдруг, сначала втянулось в него со свистом, а потом, с громким "ш-ш-бух" взвилось вверх, едва не домахнув до меня. Вот тут уж я проявила себя во всей красе, сначала запнувшись задником своей новомодной туфли за угол ковра, а потом, прихватив с собой в "полет" подставку для каминной кочерги. Последняя, кстати, лететь отказалась, и с предательским грохотом упала на пол, прямо у моих раскинутых в разные стороны ног...