Ключ для пешки
Шрифт:
— Федя, ты слышишь?!! — на лице Ирины отобразился неподдельный ужас. — Может, зайдем в дверь? В любую…
Федя выхватил меч, оглянулся. Конец коридора уже полностью был заполнен гледами. Они стремительно приближались, словно черная волна, готовая захлестнуть подростков… Понимая, что иного выхода нет, ребята вбежали в ближайшую дверь, резко захлопнули ее за собой, повернулись, и… Здесь не было коридора. Все вокруг заливал плотный и яркий свет, сквозь который ничего невозможно было рассмотреть. Ребята не поняли, что произошло, но спустя мгновение они стояли все порознь, метрах в десяти друг от друга. Федя кинулся к Ирише. Он бежал со всех ног, но она лишь отдалялась…
Открыв глаза, он замер, меч выпал из руки. Юноша этого даже не заметил. Он стоял посреди своей комнаты. Нет, не комнаты в доме Олега. Это была комната, где он жил с мамой и папой, когда был совсем маленьким. Старенькие занавески на окнах, шкаф, которого он боялся, который казался таким огромным и страшным, телевизор «Чайка» с рожками антенны, кроватка, его маленькая кроватка… запах родного дома, запах детства… Так тихо и хорошо! Из-за голубых занавесок в комнату пробиваются теплые лучи солнца, делая ее светлой, радостной и уютной. Слышится пение птиц, детский смех за окном. И этот воздух, который он уже давно забыл, ни с чем не сравнимый воздух родного дома… А вот и он сам, кудрявый четырехлетний малыш… Смеется, теребит в руках игрушку… У Феди сердце сжалось в комок: это же Львенок! Его любимый Львенок, которому он, совсем еще маленький, рассказывал все свои секреты, обиды и переживания, которого укладывал спать к себе в кроватку и прижимал к груди, когда ночью было страшно. Он не расставался с этой игрушкой, и как-то раз Львенок даже в больнице лежал вместе с ним. Это был его самый лучший и преданный друг. И ведь все как всегда: дети вырастают и даже не вспоминают о том, что они раньше любили. Так и Львенок, забытый и брошенный, долго лежал на антресолях, а потом куда-то потерялся при переезде.
Вошла мама, такая молодая и счастливая… Перед глазами у Феди встало ее осунувшееся, постаревшее, заплаканное лицо… После смерти Олега в ее потухшем взгляде, казалось, навсегда поселилось тихое, безнадежное отчаяние. Юноша больше не мог сдерживать слезы. Малыш подбежал к маме, обнял ее, она взяла его на руки, расцеловала… Федя давился рыданиями, вспомнив, как он тогда чувствовал, что ощущал. Безбрежное, безмятежное счастье. Такая защищенность, полная уверенность в том, что мама и папа все могут, все знают, всегда о нем позаботятся. И так будет вечно, и по-другому быть не может. Мир казался бесконечно правильным и счастливым… А вот и папа… взял малыша на руки, подкинул вверх… Федя вспомнил эту ничем не омраченную, безудержную радость, бьющую через край, и чувство абсолютной, полной безопасности. Казалось, если что-то нехорошее и случается на Земле, то это происходит где-то там, с другими людьми. Как будто они, другие, живут за некой огромной стеной, а его ничего плохое никогда не коснется.
Федя сел на пол. Настолько чистыми и светлыми были воспоминания, и так ужасна была действительность, что этот колоссальный контраст будто вынул душу, вывернул ее наизнанку, тисками сжал измученное сердце. Слезы без остановки лились из глаз — столь сильно было переживание. Юноше так захотелось прижаться к папе, чтобы тот решил все его проблемы, защитил, спас от ужаса, который его окружал. Так захотелось, чтобы мама взяла на руки, пожалела, приласкала… Просто быть маленьким, ничего не решать, ни о чем не думать… Как вихрь, промчались воспоминания: жуткий дом из первого испытания, смерть Олега, видения будущего после катастрофы,
Кто-то сел рядом, положил руку ему на плечо. Феде не нужно было поворачивать голову, чтобы понять, что это Ян. Литвинов рукавом вытер слезы, размазав по лицу грязь вперемешку с потом и кровью. Долго сидели молча.
— Пойдем?
Федя кивнул, мучительно собирая душу по частям. Заставил себя встать, поднял меч, машинально сунул его в ножны. Помог встать Яну.
Парни медленно приблизились к двери, к ним присоединилась Ириша. Ее лицо… светилось тихим счастьем, словно она узнала какую-то очень важную и очень приятную тайну. Не говоря ни слова, все как по команде остановились, не в силах открыть дверь и снова окунуться в этот кошмар.
— Ян, что ты там видел? — наконец решился спросить Федя.
— Себя. В детстве.
Федя еще не слышал в голосе друга подобной надломленной интонации.
— Я тоже.
— Зачем было это показывать?!! — сорвался Ян. — И без того уже…
— Что вы видели? — удивленно спросила Ирина.
— Ну… Свою комнату, когда мне было года четыре, маму, папу… Себя маленького… — Федя говорил неохотно, с трудом выдавливая из себя слова.
После недолгих сомнений Ириша все-таки произнесла:
— Федя, ты знаешь, я… Я наоборот… Я видела себя в будущем… Вернее, ощущала. У меня на руках был ребенок, маленький, совсем крошечный… Я так любила его… это… настолько… — Ириша не могла подобрать нужные слова, на глазах выступили слезы. — И еще…
Ирина умолкла, не решаясь сказать самое главное.
— Что «еще»? — переспросил Федя.
— Нет, ничего.
— Ирин, говори уже, раз начала…
Девушка смущенно молчала. Ян, как всегда, беспардонно, пришел на помощь:
— Ирин, я все понял. Федя был рядом, и это был ваш ребенок. Угадал?
По тому, как Рашевская покраснела, сдерживая улыбку, оба поняли, что Шабуров прав. Федя не удержался и широко улыбнулся:
— А-а-а… это… это точно был я?
— Ну… ты был старше… чем сейчас… — Ириша спрятала лицо на Фединой груди. Ян разрядил обстановку:
— Короче, можно сделать вывод, что вы по крайней мере останетесь живы. А про меня, блин, никакой информации! Ириш, там мои дети случайно не бегали?
Надо было идти дальше. С тяжелым вздохом Федя достал меч, Ян побледнел.
— Видимо, придется сейчас перебегать из одной двери в другую… Давайте попытаемся идти рядом со стеной, а я буду прикрывать вас, — Федя понимал, что так они могут искать нужную дверь до бесконечности. Но по коридору все равно невозможно было пройти. — Идем?
— Идем…
Федя резко открыл дверь, с порога кинулся на гледов. Однако гледы вели себя очень странно. Они не нападали, все, как по команде, съежились, вжались в пол, заскулили, оглядываясь по сторонам. Ребята растерянно переглянулись. Гледы, в панике, сталкиваясь друг с другом, быстро помчались по коридору, и через пару минут ни одного отвратительного создания рядом не осталось.
— Бежим в следующую! — Ян первым оправился от удивления. — Наверняка они испугались чего-то!
Насколько позволила скорость передвижения Яна, ребята рванули к соседней двери, и только Федя протянул руку, чтобы ее открыть, послышался резкий свистящий звук и кусок омерзительной зеленоватой слизи намертво припечатал дверную ручку. Литвинов, с выражением крайней степени отвращения на лице, сунул в это руку, дернул кольцо изо всех сил, но дверь не открывалась. В панике, подростки резко обернулись.