Ключ из желтого металла

Фрай Макс

Я к этому моменту уже практически на коленях умолял внутреннего скептика: заткнись, пожалуйста. Ты потом скажешь все, что об этом думаешь. А сейчас дай послушать.

– Все это действительно интересно, – улыбнулся Лев, – но в данном случае совершенно не важно. А важно вот что: когда вы встретились с пани Гражиной, которая, в отличие от всех нас, рассказала вам чистую правду – было дело, продала ключ господину Грочеку из Праги, – вам оставалось только сложить один и один. Вы наконец поняли, зачем я подбираюсь к вашему подвалу. Ну как же, у вас там дверь, у меня – ключ. Настоящий, не какая-нибудь копия. И тут состоялся мой финальный выход, с

душераздирающей историей про Врата Гекаты и слезными мольбами подпустить меня к двери. Не знаю, насколько убедительно прозвучала моя история и проснулось ли в вашем сердце сострадание к бедному сироте. Подозреваю, что да, но это не имеет значения. Главное, теперь вы могли сомневаться в чем угодно, но только не в существовании ключа. Вы точно знали, что он у меня есть. Дело было сделано, оставалось только ждать.

– Чего ждать? Что я полезу к вам в дом через подземный ход?

– Честно говоря, я вовсе не был уверен, что вы так поступите. Я вообще понятия не имел, что вы собираетесь делать. И это меня не слишком заботило. Я ждал появления ключа. Не знал, когда и как это случится; честно говоря, вообще не слишком верил в успех, но ждал. В любом случае больше ничего мне не оставалось. И тут вы делаете ход конем – хлоп! – вламываетесь в мой кабинет и у меня на глазах берете с полки ключ, которого еще секунду назад не было. И вообще никогда. Я, кажется, еще не до конца осознал, что это действительно случилось. У меня, скажу вам по секрету, тоже скептический ум. По сей день.

– Очень хорошо, – вежливо сказал я. – Но я так и не понял главного: зачем был нужен этот взявшийся из ниоткуда ключ? Если существует оригинал, который вы с самого начала преспокойно могли оставить у себя.

– Так называемый оригинал представляет собой ценность только для любителей редкостей вроде вашего отца, – снисходительно улыбнулся Лев. – Это просто старинный ключ из желтого металла. Точнее, из кипрской меди, как утверждает мой друг Иржи Шнипс. Если сунетесь с таким к Вратам Гекаты, обнаружите, что это просто очень старая дверь, зачем-то вделанная в глухую стену. Вполне возможно, вам даже удастся открыть замок – приятное событие в жизни коллекционера. Но и только.

– Погодите. То есть Врата Гекаты все-таки существуют? И вы вчера говорили правду?

– До известной степени. Я не сказал вам самое важное. Открыть Врата Гекаты может только тот, кто их нашел. И только ключом-близнецом, возникшим по его воле из ниоткуда, как и произошло в нашем с вами случае… Дверь в отцовском подвале обнаружили именно вы, верно?

Я кивнул.

– Ну вот. А мы просто помогли вам довести дело до конца. Без нашего вмешательства вам бы и в голову не пришло искать этот ключ. И уж тем более овеществлять его своей верой.

– Я и слов-то таких не употребляю, – вздохнул я. – Но вам-то все это зачем? Вчерашняя история про гусеницу, которой пришло время стать бабочкой, была мутная, но по-человечески понятная. А тут…

– Если история про гусеницу вас устраивает, считайте, что она остается в силе. Только гусеница не я, а… – Лев умолк, задумался, развел руки в стороны и дрогнувшим голосом закончил: – Весь мир.

Я очень хорошо понимал, что он хочет сказать. При том что все мое существо противилось этому пониманию. Во многой мудрости, как известно, много печали, и кто умножает познания, умножает скорбь. А я не хочу скорбь, верещало мое существо, не хочу, не хочу!

Но я не собирался

идти у него на поводу. При всем уважении к Екклесиасту.

– А что будет, когда?.. – заикнулся было я, но осекся на полуслове. Зачем спрашивать, когда надо просто пойти и сделать. В любом случае. Если уж так все сложилось.

– Я тоже не знаю, – сказал Лев. – Никто не знает. Известно только, что время от времени Врата Гекаты должны открываться. Как окна в доме. Реальность тоже надо проветривать, Филипп Карлович. Если по уму, это следует делать хотя бы раз в несколько веков, а последний раз Врата Гекаты открывались тысячи две, что ли, лет назад. Поэтому здесь уже практически нечем дышать. Совершенно невыносимо, вы и сами это наверняка чувствуете. Вышло так, что никто кроме вас не может это исправить. А я могу только просить о милости: разрешите рядом постоять.

– Рядом? – переспросил я. – Когда я буду открывать дверь?

Мне показалось, это неплохая идея. Если я в последний момент испугаюсь – а я наверняка испугаюсь, и не только в последний момент, мне, чего уж там, уже страшно, – так вот, если я испугаюсь, а Лев будет рядом, он не даст мне затормозить. Такой на краю пропасти, пожалуй, любезно подтолкнет, не поинтересовавшись, отросли ли у тебя крылья, – пока будешь лететь, сам разберешься, – и привет. Именно то, что мне сейчас требуется.

– Почему бы и нет, – сказал я. И с удовольствием повторил: – Действительно, почему бы и нет.

Я достал телефон, набрал номер Карла и, дождавшись, когда он возьмет трубку, сказал:

– Я возвращаюсь. С ключом. И с гостем. Видимо, завтра.

Лев отчаянно замотал головой.

– Сегодня есть самолет на Вильнюс, который улетает около полуночи. Мы еще успеваем! – горячо зашептал он.

– Мне тут подсказывают, что даже не завтра, а сегодня ночью, если успеем на самолет.

– Хорошо, что ты предупредил насчет гостя, – невозмутимо сказал Карл. – Попрошу Ренату испечь по такому случаю два яблочных пирога. Потому что одного нам обычно на троих еле хватает.

Лев не стал благодарить меня вслух. Но посмотрел так, что я понял – мое согласие значит для него гораздо больше, чем я способен вообразить.

– Пойду одеваться, – сказал он. – Заодно позвоню насчет билетов. И вызову такси. Если хотите, можете пока забрать свои вещи из гостиницы. За полчаса управитесь?

Я, конечно же, управился. Успел не только собрать рюкзак и расплатиться, но и отправить sms Мите: «Самолет до Вильны, номера рейса не знаю, вылет около полуночи, улица Савицкё, дом с башенкой», а потом, на бегу, еще: «Если нарядишься боливийской крестьянкой, с меня яблочный пирог».

Я, в общем-то, не сомневался, что он следит за домом Льва и в случае чего рванет за нами в аэропорт, и место в самолете, будьте покойны, добудет, но эти записки были своего рода жестом доброй воли, сигналом: «Если хочешь, давай с нами, я не против». Уж такую малость я был просто обязан для него сделать.

Лев уже поджидал меня на пороге в элегантном черном плаще до пят, сразу видно, не хрен с горы, а злой пражский колдун собрался к нам с официальным дружеским визитом.

– Слушайте, а зачем нам самолет? – спросил я, вдохновленный его романтическим обликом. – Если можно просто заснуть в одном месте и проснуться в другом? Мирра со мной это проделала, видимо, тоже в рамках создания рабочего настроения. Не сомневаюсь, что и вы можете.