Ключ к Ребекке

Фоллетт Кен

– Красиво, правда? – спросил Вольф.

Возразить было нечего. Стайка стрижей, взлетевшая с противоположного берега, заставила ее поднять глаза к небу, и она увидела, что вечерние облака уже порозовели по краям. От берега шла молодая девушка с огромным кувшином воды на голове. Вверх по реке плыла одинокая фелюга, движимая легким бризом.

Шофер вышел из машины, отошел ярдов на пятьдесят в сторону, сел к ним спиной, закурил и развернул газету.

Вольф достал корзинку с провизией из багажника и поставил ее на пол машины между собой и Элин. Пока он распаковывал еду, Элин спросила:

– А как вы узнали о существовании этого места?

– Моя мать приводила меня сюда, когда я был маленьким. – Он вручил ей бокал с вином. – После смерти отца мать вышла замуж за египтянина. Время от времени она уставала от мусульманского быта и в такие дни привозила меня сюда и рассказывала мне… о Европе и так далее.

– Вам

это нравилось?

Он колебался с ответом.

– У моей матери была способность портить удовольствие другим. Она говаривала так: «Ты эгоист, такой же, как твой отец». В том возрасте я предпочитал арабское окружение. Мои сводные братья были, в сущности, предоставлены сами себе. Мы воровали апельсины из чужих садов, бросались камнями в лошадей, протыкали велосипедные шины… Только моя мать возражала против такого поведения и предупреждала, что мы дождемся наказания. «В один прекрасный день тебя поймают, Алекс», – говорила она.

«Она была права, – подумала Элин. – Тебя поймают, Алекс».

Страхи ее прошли. Правда, мысль о том, что у Вольфа, наверное, с собой тот самый нож, которым он зарезал капрала в Асьюте, заставляла ее нервничать. Но в целом ситуация была вполне нормальной: красивый мужчина устраивает пикник на берегу реки с молодой девушкой. Она даже на какое-то время забыла о своем задании.

– А где вы живете? – спохватилась Элин.

– Мой дом… забрали англичане. Я живу у друзей.

Он вручил ей кусок копченой лососины на фарфоровой тарелке, а затем кухонным ножом разрезал пополам лимон. Элин смотрела на его ловкие руки. Ему ведь что-то нужно от нее, раз он так старается угодить ей.

* * *

Вэндем чувствовал себя прескверно. Лицо жутко болело, грандиозная операция с арестом шпиона провалилась. Вольф так легко ускользнул от него. В профессиональном смысле он начисто проиграл Алексу Вольфу и, кроме того, «подставил» Элин.

Вэндем сидел у себя дома со свежей повязкой на щеке и пил джин, чтобы заглушить боль. Он был уверен, что Вольф на самом деле не подозревал о засаде, – иначе бы он вообще не появился. Нет, он всего-навсего принял меры предосторожности – и они оказались чертовски эффективными.

У людей Вэндема было подробное описание такси: шикарная машина, почти новая, а кроме того, Джейкс запомнил номер. Все муниципальные и военные полицейские в городе были оповещены о ней и получили приказ немедленно ее задержать и арестовать всех ее пассажиров. Рано или поздно они найдутся – Вэндем, правда, был уверен, что поздно. Но все равно он ждал у телефона.

Что сейчас делает Элин? Может быть, сидит в ресторане при свечах, пьет вино и смеется шуткам Вольфа? Вэндем представил ее в кремовом платье, с бокалом в руке, с ее особой улыбкой, которая, кажется, обещает собеседнику все, что тот пожелает. Он посмотрел на часы: может быть, они уже поужинали. Что они будут делать потом? Обычно в таких случаях едут смотреть на пирамиды при лунном свете: черное ночное небо, звезды, бесконечная плоская пустыня и четкие треугольники фараоновых усыпальниц. Вокруг никого, кроме, может быть, еще одной парочки влюбленных. Они, может быть, взберутся на несколько ярусов – сначала Вольф прыжком заберется наверх, а затем поможет Элин подняться к нему; очень скоро, однако, она выбьется из сил, прическа ее растреплется и платье слегка помнется, она скажет, что ее туфли не годятся для альпинизма; поэтому они присядут на огромные каменные блоки, еще не остывшие после жаркого дня, вдохнут ласковый ночной воздух и будут смотреть на звезды. Идя назад, к такси, Элин задрожит от холода в своем вечернем платье без рукавов, и Вольф, возможно, обнимет ее за плечи, чтобы согреть. Поцелует ли он ее в такси? А может, сразу предложит поехать к нему или к ней? Вэндем не знал, что лучше. Если они поедут к нему, то утром Элин позвонит, и Вэндем сможет арестовать Вольфа прямо у него дома и изъять передатчик, шифр и, возможно, узнать каналы его связи с немцами. С профессиональной точки зрения так было бы лучше, но это значит, что Элин придется провести ночь с Вольфом, а эта мысль почему-то очень злит Вэндема. По другому сценарию – если они поедут к ней домой, где их ждет засада, состоящая из Джейкса, десяти охранников и трех машин, – Вольф будет схвачен прежде, чем он успеет…

Вэндем вскочил и зашагал по комнате. На глаза ему попался роман «Ребекка», который, как он предполагал, Вольф использует для шифровки своих донесений. Вэндем взял книгу и прочитал первую строчку:

«Прошлой ночью мне приснилось, что я вернулась в Мандерлей».

Он положил книгу обратно, затем снова взял ее и стал читать дальше. История беззащитной, угнетаемой девушки отвлекла его от собственных волнений. Когда ему стало ясно, что девушка

выйдет замуж за привлекательного вдовца, который был старше ее, и что на их брак упадет призрачная тень его первой жены, он захлопнул книгу и положил ее на место. Насколько он сам старше Элин? И как долго над ним будет витать призрак Анжелы? Она, как и Ребекка, была воплощением холодного совершенства, а Элин, как героиня романа, была молода, импульсивна, и ее тоже нужно было спасти от той жизни, которую она вела. Эти мысли вызвали у него раздражение – не собирается же он на самом деле жениться на Элин! Вэндем закурил сигарету. Почему время идет так медленно? Почему молчит телефон? Как он мог два дня подряд упускать Вольфа, когда тот был почти у него в руках? Где Элин?

Где же все-таки Элин?

Один раз в своей жизни он уже подверг женщину риску. Это произошло после того ужасного провала, когда Рашид Али ускользнул из Турции под самым носом у Вэндема. Для установления контакта с немецким агентом, который поменялся одеждой с Али и помог ему бежать, Вэндем направил женщину. Он хотел узнать все об этом агенте, чтобы хоть как-то поправить дело. На следующий день женщину нашли мертвой в гостиничном номере. От этого воспоминания у него похолодело внутри.

Не имело смысла сидеть дома. Спать он не мог, а больше заняться ему было нечем. Надо идти туда, где находятся Джейкс и остальные, несмотря на указания, полученные от доктора Абутнот. Вэндем надел китель и фуражку, вышел из дома и выкатил из гаража свой мотоцикл.

Элин и Вольф стояли рядом у края обрыва, глядя на мерцающие вдалеке огни Каира и на отблески крестьянских костров в темных деревнях. Элин представила себе крестьянина, трудолюбивого, бедного и суеверного: вот он стелит соломенную циновку на земляной пол, укрывается грубым одеялом и находит утешение в объятиях своей жены. В жизни Элин бедность осталась позади – хотелось бы думать, что навсегда, но иногда ей казалось, что вместе с бедностью там, в прошлом, осталось еще что-то, без чего она не могла обойтись. В Александрии, где она жила ребенком, люди окунали свои ладони в синюю краску и отпечатывали их на красных глинобитных стенах – изображения рук должны были отпугнуть злых духов. Элин не верила в силу этих отпечатков, но, несмотря на бедность, на ночные вопли избиваемых ростовщиком двух жен, засилье насекомых и крыс, на детскую смертность, тогда она верила в существование чего-то неведомого, что отводило этих людей от беды. Элин и потом в это верила, когда приводила мужчин к себе домой, ложилась с ними в постель, принимала от них подарки, ласки и деньги, но она больше не хотела этим заниматься. Слишком много времени и сил потрачено в поисках любви там, где ее не могло быть. Она не хотела повторять все это с Алексом Вольфом. Несколько раз Элин спрашивала себя: «Почему бы не попробовать еще разок?» Ведь то же самое предложил ей и Вэндем. Но каждый раз, когда она раздумывала о том, вступить ли ей в связь с Алексом Вольфом, ее начинала преследовать мысль, от которой она не могла отделаться на протяжении последних нескольких недель: желание соблазнить Уильяма Вэндема. Она хорошо представляла, как это произойдет: он будет смотреть на нее с невинным удивлением и дотронется до ее тела с широко раскрытыми от восторга глазами. Думая об этом, она на мгновение почувствовала себя беспомощной от нахлынувшего желания. Элин точно знала, как поведет себя в постели Вольф. Со знанием дела, умело, эгоистично и без эмоций.

Не говоря ни слова, она повернулась и пошла назад к машине. Настал момент, когда Вольф должен показать свои намерения по отношению к ней. Они закончили ужин: шампанское выпито, термос с кофе пуст, цыпленок и виноград съедены. Теперь он рассчитывает на вознаграждение. Она наблюдала за ним, сидя в машине. Вольф еще постоял немного у края обрыва, а затем направился в ее сторону, по дороге окликнув водителя. У него была этакая уверенная грациозность, которая присуща рослым мужчинам. Он привлекательный мужчина, гораздо импозантнее, чем любой из прежних любовников Элин, но она боялась его – не потому, что знала, кто он такой, а оттого, что интуитивно понимала его внутреннюю суть: она догадывалась, что его обаяние создано им искусственно и что его щедрость происходит от того, что он хочет использовать ее. «Хватит, ею уже достаточно попользовались!»

Вольф сел на сиденье рядом с ней.

– Вам понравился пикник?

Она сделала над собой усилие, чтобы казаться веселой.

– Все было замечательно. Спасибо.

Машина тронулась с места. Он либо пригласит ее к себе, либо поедет к ней и зайдет «выпить рюмку». Нужно найти способ ему отказать. Эта мысль вдруг показалась ей нелепой; она ведет себя, как напуганная девственница. Для кого она себя бережет – для чужого дяди?

Она слишком долго молчит. Ей нужно быть разговорчивой и остроумной. Надо с ним заговорить.