Ключ к Венудайну
Шрифт:
Фезий почувствовал, как зверь под ним задрожал. «Нет! — сказал он себе. — Я не смогу это сделать! Я слезаю!»
Он вынул ногу из камышового стремени и одновременно гриф распрямил крыло и один раз хлопнул им — будто раскатился разовый удар грома.
Огромный старый самец первым пришел в сознание. Круглый злой глаз обозрел всю семью, гнездо и Фезия, цеплявшегося изо всех сил. Грифы явно не осознали прошедшего времени. Грифиха под Фезием вновь заворочалась, явно удивляясь, как это один из ее детенышей умудрился так запутаться и оказаться на ней.
Ударило второе крыло. Фезий прижался к шее, потянул за привязанные к клыкам грифа
Тем ли, иным образом, но обе его ноги вновь были в стременах. Фезий держался покрепче, натягивая обе веревки, чем заставлял грифа запрокидывать голову, и бешено тыкая палкой. Гриф храпел, свистел, визжал — и ответное фырчание и свист доносились из остальных обиталищ. Гнездовье просыпалось.
Ветер хлестал Фезия по лицу. Биение крыльев усилилось. Грифиха еще не осознала, что произошло. Она летела в сонном ошеломлении. Тяжесть на спине, поводья, привязанные к клыкам и тянувшие ее вверх то в одну, то в другую сторону, резкие болезненные уколы, жалившие ее бока — все эти невозможные ощущения были пока для нее разделены. Когда она разберется и составит из них общую картину — тогда, Фезий знал, ему предстоит воздушная акробатика, какой не могла похвастаться ни одна из летных академий Венудайна. Внизу он мельком заметил Лаи, стоявшую с запрокинутой головой. Она махала ему рукой.
— Прячься, мелкая идиотка! — завопил Фезий. — Керрумпитти, женщина! Я не хочу, чтобы ты пошла на корм грифам! Лаи еще раз помахала и повернулась к разрушавшейся двери.
И тут грифиха пришла в себя.
Небо вертелось, земля безумно подпрыгивала, темнота вертелась колесом, а в ней перекатывался десяток лун. Ветер хлестал со всех направлений одновременно. Мелькали блестящие клыки — гриф изгибался, пытаясь достать собственную спину. Мышцы предплечий Фезия закаменели, он откинулся на веревках.
Подпруга держалась. Пиджак лондонского пошива не разлезался. Фезия мотало вверх-вниз и туда-сюда, швыряло, трясло и подбрасывало.
Внезапно всадник с грифом рухнули вниз, к земле. Воздух со свистом проносился мимо. В последний момент грифиха резко опустила крылья, отталкиваясь от сгустившегося воздуха, подбросила себя вверх и в тот же миг легла на крыло. Повисший на веревках, немилосердно раскачиваясь, Фезий преднамеренно ткнул палкой снизу, в брюхо. Грифиха завизжала. Фезий ткнул снова. Он не любил так обращаться со скакунами, но если он собирается летать на этой грифихе, то она должна уяснить, кто из них хозяин.
Дикие грифы — в самом деле дикие. Она боролась, визжала и терзала когтями воздух. Фезия тошнило — и вытошнило, прямо на блестящие черные перья и рогатую оперенную голову. Он держался, не давал себя провести, обмануть, сбросить. Он держался.
Кончик заостренной камышины сделался красно-черным в свете луны.
Наконец с некоторым недоверием Фезий ощутил, что грифиха летит ровно и прямо, крылья гонят воздух мерными тяжелыми взмахами. В тот миг, когда чувство гордости и могущества завладело Фезием, на него обрушился порыв ветра и за микросекунду ужаса он успел инстинктивно отреагировать, пригнувшись. Над его головой сомкнулись в воздухе когти грифа-самца.
Супруг грифихи вышел на бой за ее спасение! Гриф спикировал снова, и лишь бешеный тычок палкой заставил самку свернуть, чтобы избежать сокрушительного столкновения крыло
И сам себя удивил. Какой-то беглый намек влияния Лаи и Сары прозвучал в его увещеваниях, по-новому окрашивая их и смягчая его собственную грубость. Грифиха держала ровный курс на участок реки, ближайший к мысу Мугу. И в течение всего времени, пока они разрезали воздух, Фезий разговаривал с ней, ласкал и ни разу не воспользовался палкой. Однако не выбросил ее, а засунул за пояс. Окрасившийся красным кончик чернел в лунном свете.
К тому времени, как внизу показалось кремовое сияние реки, Фезий почувствовал, что он и грифиха, названная им Госпожа Полночь в память об их бурном знакомстве, достигли несколько лучшего взаимопонимания. Он не питал иллюзий, будто она не направится назад к Башне Грифов тотчас, как он ее освободит, а стреножить ее без крыльных цепей может оказаться неразрешимой проблемой. И тем не менее, Фезий с каждой минутой приобретал все больше ее доверия. Как-нибудь он ее привяжет, пока будет искать барку.
А вначале он решил именно разыскивать барку: ночное приземление в Парнассоне на диком грифе привлечет слишком много нежелательного внимания. Внизу блестела пустая гладь реки. Фезий опустился на землю и тут же, не давая Госпоже Полночи ни единого шанса себя сбросить, накинул веревку на ближайшее развесистое дерево и покрепче завязал.
— Вот так-то, маленькая ведьма-грифониха! Можешь начинать жевать веревку. Надеюсь, я приду раньше, чем ты ее перегрызешь.
Ночь сомкнулась над ним, остались лишь запахи речной тины и зелени, да тихий шорох невидимой листвы. Луна освещала участок речного берега и нависшие над водой кусты, под которыми должна была стоять на приколе барка. Фезий заспешил туда, чувствуя, как дергает мышцы ног и продолжая ощущать внутренней стороной бедер твердую спину грифа. Барки под кустами не оказалось.
Фезию пришлось признать, глядя вниз, на спокойную воду, темную у берега, словно старое железо, что он и не ожидал обнаружить здесь барку. И все-таки он был потрясен. Удар был предвиденным, почти ожидавшимся, и все-таки он надеялся. Теперь придется против собственной воли лететь на Госпоже Полночи опять в Парнассон. Нужно взять Лаи и вместо с ней лететь к театру Варахатары.
То есть, если плывшие на барже не были захвачены Редом Родро Отважным.
Глава 10