Ключ от миража
Шрифт:
— Нет, он, наоборот, откуда-то вернулся, на лифте к себе поднимался, но мы тут такой гвалт устроили, что и глухой бы услыхал, заинтересовался, в чем дело. Ведь надо же, — Сажин покачал головой, — я ведь поначалу-то ничего такого не подумал. Там вином прокисшим разило как из бочки. Я вообще думал, что… Ну, может, блеванул кто по пьянке. А это вон что оказалось, когда труп-то в квартире на пятом нашли.
— Вы погибшего, конечно, не знаете, не видели его тут в доме раньше? — Нет. А вы так спрашиваете…
— Как? —
— Ну с этакой полнейшей безнадегой — а, мол, все равно.
— Так никто же ничего не говорит полезного, — вздохнул Никита. — Никто ничего не видел. Хотя, признаться, трудно в это поверить. Человек-то не иголка. И по нашим данным, этот самый погибший гражданин Бортников раньше сюда приезжал.
— К кому? — спросил Сажин. Никита пожал плечами.
— Нет, я его не видел, — Сажин задумался, словно пытаясь припомнить.
— Может, машину видели? Синяя такая «Волга», совсем новая?
— «Волга»? — Сажин посмотрел на Никиту. — «Волгу» синюю помню. Точно, была. Она еще мое место парковочное во дворе заняла. Ох, я и матерился — ну, кретин! Хотя что возникать — двор у нас тесный, мы все тут в одинаковом положении.
— А когда эта «Волга» тут во дворе впервые появилась, не вспомните?
— Ну… Наверное, за несколько дней до… Так, подождите, в ту пятницу я приехал — она там стояла. Я машину у въезда в арку поставил. Да, наверное, прямо накануне этого нашего домашнего кровавика.
— Кровавика… Скажете тоже. А у вас самого какая машина?
— «Фольксваген», старый, хлам уже. Новый покупать сейчас бесполезно — и гаража у меня пока нет, и с деньгами я с этим переездом, ремонтом полностью вытряхнулся. Квартиру еще надо обставлять. А то у меня только здесь более-менее ничего, гостя можно принять, а в той комнате и на кухне — пустота: диван, плита да холодильник.
— Я еще вот о чем вас спросить хотел, — Никита плавно перешел к главному своему вопросу. — Тут одно происшествие было перед самым Новым годом, если быть предельно точным, то 28 декабря.
— Какое происшествие? — спросил Сажин.
— Драка во дворе. Подростки отношения выясняли. А потом одного из них с пробитой головой за гаражами дворник обнаружил.
— У нас во дворе, здесь? — удивился Сажин.
— Ну, что такие тяжкие последствия оказались, только потом выяснилось, а сначала-то все выглядело как обычная мальчишеская потасовка. 28 декабря это было, вечером, между шестью и семью часами. Ничего такого, значит, не припомните?
Сажин подумал, пожал плечами.
— Нет, вроде что-то… Нет, даже путать вас не хочу. Перед Новым годом я с ремонтом крутился как заводной. Хотелось, чтобы ребята мои, бригада, закончили все. Ну, вроде примета такая хорошая — в Новый год в новом доме… Может, что тут у нас и было, но как-то мимо меня прошло.
— Вы с соседями-то своими
— Да как вам сказать? С некоторыми да. Вот на этаже. Тут у нас семья живет, а в двух других квартирах сплошные дамы. Цветник, — Сажин улыбнулся. — Во время переезда общались понемногу, все ведь мы тут почти одновременно въехали. Ну, еще кое-кого знаю — в основном это автомобилисты, с кем во дворе ежедневно встречаешься, здороваешься.
— Алмазова, например.
— Кого?
— Ну, Олега с шестого этажа.
— Да, просто я не знаю его фамилии.
— Дом у вас хороший, Евгений Павлович, только уж больно какой-то пустой. Целые этажи не заселены, — сказал Никита.
— Ну, тут у нас разговоры идут, что на первых этажах какой-то банк свои офисы разместит, — сказал Сажин. — Он вроде бы арендовал там помещения.
— А вы как к этому относитесь?
— Да пусть, там все равно в цоколе — магазины. А так шума меньше будет — банковское дело тихое. И потом, охрана круглосуточная.
— Это верно, — согласился Никита. — Да, если бы не эта кровавая история, с удовольствием поздравил бы вас с новосельем.
— Какая кровавая история? — спросил Сажин. Колосов удивленно поднял на него глаза.
— Ах эта, конечно, — Сажин кивнул, — Что-то я… Я ж говорил — водки надо было сначала выпить, а потом с милицией беседовать.
— Ну, спасибо вам за помощь, не буду больше занимать ваше время, — Никита поднялся. — Мне еще с соседкой вашей, Гринцер, хотелось бы встретиться сегодня. Я сейчас на площадке у лифта слышал — там у них кто-то так поет, как солист Большого театра прямо.
— А, это к Надежде Иосифовне и к ее дочери вечно ученики приходят из консерватории, — сказал Сажин. — Старуха-то очень известный в Москве музыкальный педагог. Сама мне рассказывала — ставит голоса. Вы вот что, вы им смелее звоните, настойчивее, а то она глухая как тетерев — когда с этими своими тенорами занимается, не слышит ни фига.
Однако предупреждения эти не оправдались, Колосову открыли сразу, едва он нажал кнопку звонка. На пороге его встретили сама Надежда Иосифовна и какой-то субтильный миловидный юноша в длинном, до пят, черном приталенном пальто, с нотной папкой под мышкой.
— Ну вот, видите, как славно, один гость за порог, а другой уже в дверь, — сочным старческим баском провозгласила Надежда Иосифовна, ободряюще улыбаясь удивленному Колосову. — А мне как раз звонила Розалия Тихоновна и говорила о вас. Но, милый мой, дорогой, как же можно! — Она вдруг трагически повысила голос, подступая к Никите. — На улице лютый мороз, а вы без головного убора, даже без шарфа, куртка вон нараспашку. Вы совершенно не бережете свой голос. Разве можно так по-варварски себя…