Ключ от снега (Ключи Коростеля - 2)

Челяев Сергей

Удлиненный лысый череп, чуть оттопыренные хрящеватые уши, синеватые, почти

бескровные губы, слишком тонкие и длинные, оценивающий холодный взгляд серых стальных глаз - все это идеально бы соответствовало идеальному портрету жестокого злодея и хладнокровного убийцы, если бы... Если бы только зорз не напомнил отчего-то Коростелю сельского сумасшедшего, Сяниса-дурачка, который частенько захаживал в лесные края его сиротского детства. Сянис был очень похож на Старика, но и отличался немало: разноцветные лохмотья, больше подходящие лоскутному одеялу, нежели людской одежде; вечный колтун жиденьких перепутанных волос и постоянное

выражение испуга без вины виноватого. Последнее обстоятельство делало Сяниса-дурачка постоянной мишенью для разбойных деревенских мальчишек и столь же прилипчивых собачонок, любящих похватать зубами и без того драные штаны юродивого. Неподалеку раздался какой-то шорох, Старик медленно повернул голову на звук, и тут Ян Коростель увидел на шее зорза, сбоку от уха, большую бородавку, напоминавшую спелую земляничину.

"Этого не может быть" - похолодел Ян, впившись взглядом в шею зорза. Тот уже повернул голову и спокойно ждал, как опытный гончий пес, что же будет дальше. "У него такая же бородавка, как у бедного дядьки Сяниса. Такое совпадение просто не может быть. Правда, теперь у него нет волос".

И вдруг Коростелю стало смешно, оттого что он принимает во внимание такую временную деталь, как волосы, которые сегодня есть, а завтра их можно лишиться начисто, заодно и с головой. А вот можно ли, однажды лишившись ума, со временем обрести его вновь?

– Что тебе надо, смертный?
– зорз, наконец, заговорил. При этом его губы почти не шевелились, и казалось, что он чревовещает.

Коростель не ответил, напряженно глядя на руки Старика. Длинные пальцы зорза были сплетены между собой, и только безымянный палец на правой руке тихо и нервно подрагивал.

– Чего тебе нужно, человек?
– повторил Старик. В голосе его не было ни одной нотки нетерпения, просто сторожевой пес задал вопрос и не получил ответа, поэтому нужно спросить ещё раз. Может быть, в последний.

Ян поднял голову.

– Пятеро птенцов в гнезде у сороки-белобоки, - озорно прошептал Коростель, не отводя взора от холодных глаз зорза.
– Четверо наелись и спать улеглись, а пятый прыгает - оттого что сикать хочет!

– Ты что, больной?
– поднял брови Старик.
– Шутки мне тут шутить будешь?

– Он не больной, - раздался свистящий голос у него за спиной.
– Он просто сумасшедший.

Позади Старика стоял другой зорз. "Колдун" - вспомнил Коростель. "По-моему, так его звали".

Колдун тоже его знал. Он властным жестом отстранил Старика и шагнул к Яну.

– У тебя хорошая память, одинокий хуторянин. У меня - тоже. Однажды мы воспользовались твоим гостеприимством. Теперь - твоя очередь. Ты пришел к Птицелову?

– Может быть, - согласился Коростель.
– У вас в плену - мой друг. Я должен его увидеть. Все остальное - потом.

– Откуда ты знаешь, что у нас - тот, о ком ты говоришь?
– высокомерно спросил Старик.

– Я видел сон, - ответил Ян Коростель и неожиданно увидел в глазах зорза мелькнувший страх. Была - не была, решил он, нужно идти напролом. А потом буду думать, правильно ли это было. И он пошел вперед, не зная, что будет, если зорзы не уступят ему дорогу.

Они расступились. Старик - с оторопью, Колдун - с удивлением. Удивлением кошки, к которой пришла в гости мышь и выговаривает ей за домашний беспорядок. А Ян уже шел вперед, интуитивно сворачивая и ожидая,

что сейчас его остановят, вернут. А, может, просто вонзят в спину что-нибудь острое, что уже и ядом не нужно смазывать - яд был словно растворен здесь в воздухе, и, может быть, поэтому ему с каждой минутой становилось труднее дышать. Это сон, твердил себе Коростель, это всего только сон, и задохнувшись здесь, я буду жить наяву, где-то там - на поверхности слов. Потому что все, чем он вооружен сейчас, - это только слова, одни лишь слова, и только. Но перед ним открылась дверь, и он пошел на свет.

Роль освещения тут играли тусклые пятна свечей и масляного фонаря, цедящего свет вполсилы над большим железным столом. Смотреть на него Коростель заставить себя не смог, понимая, что там может лежать. Впрочем, в комнате царила спасительная полутьма, но было достаточно светло, чтобы Ян увидел Снегиря. Связанный друид сидел на стуле, прислонившись спиной к стене напротив дверей, в которых замер Ян.

– Вот твой друг, Ян Коростель, - сказал стоящий позади Колдун и с силой толкнул его плечом. Ян влетел в комнату и, с трудом удержавшись на ногах, чуть не сшиб стоящие рядом со стулом Снегиря на высокой резной деревянной подставке песочные часы. Старик быстро вошел в комнату и встал сбоку от Казимира, как часовой возле походного котла с кашей. Колдун занял свое место в дверях, превратившись в статую равнодушия со скрещенными руками и полуприкрытыми глазами. Он больше ничего не сказал, и тогда Ян оглянулся на зорза, быстро подбежал к Снегирю и опустился перед ним на колени.

– Казимир!
– тихо окликнул он друида. Снегирь никак не отреагировал на его голос, лишь только плотнее сжал губы и свистяще вздохнул.

– Казимир!
– настойчивее зашипел Ян.
– Очнись, Снегирь!

– Я слышу тебя, кто бы ты ни был, - последовал ответ. Губы друида еле шевелились, глаза же были по-прежнему прикрыты.

– Это я, Коростель, - позвал его Ян. Снегирь слегка пожевал губами, и Ян увидел, что все губы друида в темных следах от укусов.

– Это я, Янек, - вновь повторил Коростель, и Снегирь вдруг улыбнулся краешками губ.

– Вряд ли, - лаконично отозвался он.

– Почему?
– удивился Ян, краем глаза украдкой следя за зорзами. Старик был неподвижен, Колдун - тоже. Они ждали, что он скажет друиду. Может, таково было указание Птицелова?

– Потому что ты не можешь здесь быть, - проговорил Снегирь и открыл глаза. Несколько мгновений он смотрел на Коростеля, потом вновь усмехнулся и покачал головой.
– Просто не можешь, вот и все. Уходи.

– Но мне тоже это кажется!
– Ян в отчаянии вцепился друиду в ногу. Старик издал тихий сдавленный звук, но не сдвинулся с места.
– Понимаешь, Снегирь, мне кажется, что ты мне сейчас снишься.

– Тогда скорей просыпайся и чеши отсюда, - презрительно проговорил пленный друид.

Ян непонятно почему обрадовался его голосу - в нем было столько непреклонности и неприятия очередной колдовской штучки его мучителей, что Коростель даже засомневался - а сон ли это?

– Может быть, это и сон, друид, - неожиданно заговорил Колдун, - но это действительно твой приятель. У нас нет никакого желания устраивать вам тут трогательные свидания, поэтому выслушай хорошенько, бедолага, что тебе наговорит этот парень, и намотай на ус. Или что там у тебя ещё осталось целого?