Ключ от всех дверей
Шрифт:
Ах, какая красота… Нет, не зря дворец я покинула!
— Замечательно повеселились, разве не так, Мило? — пожала я плечами.
Ученик усмехнулся.
— И не жалко вам трех золотых?
Я сощурилась.
— За возможность наказать проходимцев? Нет, не жалко, Мило. Да и чего жалеть, — я сунула руку в кармашек и протянула Авантюрину ровно три монетки. — Свое добро я так просто не оставлю…
Мило восхищенно присвистнул, позабыв о намерении читать мне мораль.
— Неужто успели вернуть, госпожа?
— Опыт,
Авантюрин рассмеялся, откинув голову:
— Вам, госпожа, палец в рот не клади — вместе с рукою откусите. Но из-за выходки этой нам теперь в таверне лучше не ночевать, — посерьезнел он. — Да и от деревни чем дальше уйдем, тем безопасней.
Я вздохнула. Да уж, не подумала, опростоволосилась. Так хотелось переночевать под крышей! Ванна, и мягкая постель, и сладкая еда утром… Да и неловко я себя чувствую, когда дверей рядом нет.
— Что поделаешь, Мило, — развела я руками. — Иди за котомками. Я тут подожду.
Мы с учеником, к счастью, путешествовали налегке. Еда, одеяла, сменная одежда да кое-какие штучки, чтоб дурачить простой люд, не прибегая к волшебству — краска для волос и лица, парики. Поэтому труднее всего Мило было бы не тащить сейчас в одиночку наши общие вещи, а протолкаться через орущую и размахивающую табуретками толпу. Как бы его самого не отдубасили… Впрочем, мальчик мой — волшебник, а они — крепкий народ.
Ожидание затягивалось. «Наверняка Мило еще и хозяйке деньги за ужин вручает», — догадалась я. К процессу сбивания цены ученик питал необъяснимую слабость. Долго теперь мне здесь придется одной стоять…
От скуки я прошлась по двору, заглянула в конюшни. Лошади заржали, шарахнулись в стойлах. Еще одна проблема — карты не каждое животное выносит. Кошки, вороны — так и ластятся, собаки — еще куда ни шло, а вот лошади, коровы и прочие копытом землю топчущие — на дух не переносят. Вот и приходится нам с Мило пешком по дорогам скитаться… Кабы не ключ, затянулось бы путешествие на долгие месяцы.
— Скучаешь? — окликнул меня смутно знакомый голос. Я оглянулась и оторопела: в дверях конюшни стоял рыжий паренек. — Эх, поколотить бы тебя по-хорошему, но я чужое мастерство уважаю.
Мои брови недоуменно поднялись:
— А почему колотить-то? Или не рад корову вернуть?
Паренек расхохотался?
— Корову? Какую, к ворону, корову? Нет никакой коровы, эх, ты, простофиля! Как дружков-то моих подставила — хорошо, если живы уйдут…
— Дружков? — я начала понимать. — Так вы заодно работаете?
Рыжий заулыбался.
— А то! Я сначала подчистую проигрываюсь, а потом прошу у кого-нибудь монетку —
— Теперь не будут, — понятливо кивнула я. — Ну, прости. Хотела своему, рыжему, помочь, а только хуже сделала. Твоих подельников теперь так просто не отпустят… Что ж ты вместе со мной на них толпу науськивал? Не сердишься теперь на то, что вышло?
— Не сержусь, — засмеялся паренек. — Все равно хотел разбежаться с ними. Уж больно жадные стали. Совсем совесть потеряли. На моих глазах хотели девчушечку милую обобрать… Рыженькую, — он хитро сощурился, а потом наклонился вдруг, хватая меня за руки. — А давай вместе работать будем? Двоим рыжим и везет вдвое!
— Обойдешься, — прошипел Мило, незаметно вырастая за плечом и вешая мне на спину суму. — Уже занято местечко.
Парень не обиделся — только сверкнули белые зубы. Улыбнулся опять…
— Ну, не судьба — так не судьба. Тогда прощайте — пора мне ноги делать отсюда, и поскорее. Если из дружков кто жив останется — битым буду. Ровных дорог вам! — махнул он рукой и скрылся в темноте.
Я рассмеялась.
— Что, Мило, обдурили меня? Как дитя малое попалась!
— С кем не бывает, — вздохнул он. — Идем, госпожа? И нам тоже задерживаться нет резона. Бить, конечно, не будут, а вот задержат — запросто. Та же хозяйка, за погром…
Погром, погром… У меня перед глазами появился словно наяву полутемный зал, чистый и опрятный, ароматные блюда на стойке…
— Мило, — вдруг вспомнила я. — Как твоя рука?
Ученик замялся.
— Заживет, госпожа. Я сам виноват, вел себя неподобающе…
Я покачала головой.
— Это мне виниться надо. Ты как раз дело говорил… Прости меня, Мило.
Медленно, нерешительно я взяла в ладони покалеченную кисть ученика, нежно погладила… и поцеловала.
Мило охнул.
— Зачем… вы это сделали… госпожа? — хрипло спросил он. Ох, а так точно на наставницу не смотрят!
Я отвернулась, краснея. И вправду, зачем? И почему теперь смущаюсь? Это ведь не… Я качнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Мило — ученик, и точка!
Но красив, мерзавец… Как глаза сверкают… Нет, надо прекращать это, пока не поздно.
— Не знаю, Мило. Сегодня мне напомнили очень важный урок: многие вещи не такие, как кажутся. Думаю, и тебе он впору придется, — я встретилась с мальчиком глазами. — Тебе кажется, что ты понимаешь кого-то — и вдруг оказывается, что этот человек совсем не таков. Иногда прозревать бывает больно… Идем, Мило, — оборвала я сама себя. — Три дня уже минули, а мы лишь чуть-чуть приблизились к побережью.
— И то правда, — совладал наконец с собою ученик. — Прошу, за мной, госпожа…