Ключ власти
Шрифт:
Ту-у! ту! неслась компания в мотокарете, когда гудком, когда выстрелом расчищая дорогу. Их пытались остановить, вопили: «Возьмите нас! сто златок! двести!» — но водитель гнал, насколько позволяло давление в цилиндрах. Сзади шоффёр шуровал как заведённый, ежесекундно рискуя взорвать котёл.
Справа, слева — всюду гудело бычье «Уууммм, уууммм, уууммм». Разгорались быстрые пожары, звучали скрежет и уханье обвалившихся стен. Со стороны Сардинской цитадели донеслись глухие выстрелы — пухх! пухх! —
Бронзовые громадины на кольчатых ногах, восставшие из-под земли в десятках мест, действовали точно и расчётливо. Часть бронеходов — грузные, с пузатыми боками — создали кольцо оцепления, сгоняя людей к площадям. Узкие, быстрые, хорошо вооружённые машины образовали заслон между цитаделью и охотниками. Погромная работа шла по плану — в первую очередь сжечь телеграфные линии, вышки световой сигнализации и вокзал с его путями.
А вот порт оказался крепким орешком.
Крепостные пушки были отнюдь не бутафорскими, а их толстостенные капониры луч не брал. Помня о соседстве кратера, военные готовились к сражениям и укрепляли цитадель — оказалось, не зря. Но подкопа прямо к городу не ждал никто.
Суетились расчёты. Компрессоры гонят к орудиям сжатый воздух, канониры вставляют в казенник стофунтовый снаряд. Взят прицел, вентиль открыт — ба-бахх! — бомба унеслась. Среди пылающих чёрных домов с грохотом взлетает сноп огня. Чудо-юдо кренится и падает набок, взмахивая жгутами и слепо рассылая режущие лучи. Артиллеристы метили в ползущие над крышами гребнистые горбы.
Под канонаду в порту грузились на всё, что может плавать. Буксиры надрывались, вытягивая на внешний рейд парусники.
Здесь наживались на беде. Город торгашей иначе не умеет.
— Четыреста златок за место. Не торгуюсь. — Чернобородый шкипер поглядывал в сторону города, где среди пожарищ гремели разрывы снарядов и сверкали жёлтые лучи. Матросы с ружьями наперевес следили, чтобы никто бесплатно не пролез на борт.
Искристое веселье праздника сменилось огненным адом. Те, кто недавно пил, плясал и целовался, теперь — как погорельцы, оборванные, с глазами сумасшедших, — умоляли везти их в безопасное море.
Нет больше надежды на земную твердь, из неё лезут чудища. Чему теперь верить? Среди бежавших из города сбивчиво рассказывали — мэр махал руками перед чудом-юдом, кричал: «Вы нарушаете сделку! соблюдайте договор!» — и его надвое рассёк луч.
Всё — сон, всё — наваждение. Трижды прав Бахла Прозревший — мир соткан из обманчивых грёз. Рассеялся, растаял сладкий сон, открылась кошмарная, горькая явь.
Шкипер торопил, похаживая вдоль фальшборта:
— Мы отплываем, думайте скорей.
Растрёпанный, без шляпы — высокий мужчина в порванном сюртуке высыпал златки в руку заплаканной даме, а шкиперу крикнул:
— Барыга! пусть тебя похоронят на эти деньги!.. Эй, кто
На его клич отозвались — отдышавшись после паники, кое-кто вновь обрёл мужество. Даже матрос, поколебавшись, плюнул шкиперу под ноги и сбежал по сходням на причал. Хозяин рявкнул вслед:
— Верни ружьё, оно моё!
— Отними, — ощерился матрос, повернув ствол на шкипера. — Я сардинец!
— Ты уволен. За ружьё заплатишь по суду.
— Если будет кому судить, — отозвался тот через плечо, и смельчаки ушли.
Вскоре судно, отвалив от причала, удалилось в ночное море по лунной дорожке.
— Вот! — воскликнул пилот. — То самое здание, точно по карте. Крушим?
— Ни в коем случае, — одёрнул его командир десанта. — Сначала мы должны взять сокровище. Бойцы! — Он обернулся к десантникам в тесной кабине. — Все помнят устройство дома?
— Да, господарь.
— Помните, где лежит сокровище?
— Да, господарь.
— Идите и возьмите. Когда доставим в стан, всему отряду — воля. Вперёд!
Машина подошла вплотную к музею. Её механические ноги подогнулись, корпус навис прямо над мостовой. Часть днища «раковины» опустилась, словно аппарель, и бойцы быстрой цепочкой заспешили наружу, с оружием наизготовку.
Особое задание, не шутка! Десантникам пришлось вдесятером набиться в малый бронеход, где мест едва хватает экипажу. Отвлекаться на разгром города запрещено, ловить рабов — тоже. Главное — задание. Правители стана твёрдо велели: войти в дом, забрать сокровище и возвращаться под землю.
На входе господарь заметил непорядок — дверь сбита с петель, доски разломаны. Однако люди поверхности прытки на грабёж! Чуть пошла неразбериха, сразу объявились мародёры. Но в ячейку-хранилище им не проникнуть. С ломиком против железной двери — куда там! её только резаком осилишь.
Отряд стремительным ручьём втянулся в здание. Пилоты и биомеханики остались ждать в машине.
Шло время. Над городом гудела перекличка бронеходов, гремели взрывы, взвивались языки пожарищ. Пилот поворачивал камеры обзора, просматривая улицу; напарник нервно водил туда-сюда рукоять управления огнём.
— Скоро они там?..
Вот — две фигуры выскочили из двери, нырнули под «раковину», ноги затопали по трапу.
— Взяли? — Пилот повернулся вместе с креслом, увидел смуглого чужака с нацеленным пистолем; потом всё погасло.
— Готово, господин Мосех! — выкрикнул один из «пиратов», сбежав с трапа, когда живых на бронеходе не осталось.
Алый Шарф вышел не спеша, как-то по-хозяйски осмотрел чудовищную машину, присевшую на согнутых ножищах. Следом уцелевшие «пираты» волокли девицу, от зрелища бойни в музее почти потерявшую рассудок. За ними плёлся худой парень, вытирая окровавленную саблю.