Ключ
Шрифт:
Изот хлопнул по плечу тихо, кивнул головой — пойдём, мол, — и сам встал в полный рост, гаркнул:
— Именем короля!
Тут-то младший сержант тайной полиции и понял, что день у него не задался. Он едва успел дёрнуть королевского советника за полу короткого чёрного камзола, — нож просвистел у того над головой. Воровской притон бросился врассыпную. Тут же послышался шум борьбы и крики от чёрного хода, из кухни, с парадного. Изот ощерился зло, сбросил руку, снова встал и вышел в центр трактира, где всё так же, не тронувшись с места, за столом сидели пьяненький, шало вращающий глазами Смурый да поднявший раскрытые ладони хозяин. Остальных тащили уже сюда же. Обычный, хорошо знакомый сброд. Кто-то выглядел обеспокоенным,
Шуганув хозяина, сержант снял и расстелил на лавке собственный камзол. Изот сел прямо перед Смурым. Хозяин засуетился, широким рукавом смахнул со стола крошки, побежал было за стойку, но был остановлен солдатом. Капитан городской стражи взмахом руки позволил трактирщику вынуть запылённую бутыль дорогого вина да пару не вполне чистых кружек, присел рядом с Изотом и начал допрос:
— Здорово, Смурый!
Топи не понравилось то, что она увидела дальше. Люди, пришедшие в трактир, искали Никиту. Это было очевидно из вопросов, которые задавал капитан. Единственное, что радовало: судя по всему, они принимали за Никиту её, вернее, Сета. Это было вовсе, вовсе не плохо.
Краем сознания Топь наблюдала за тем, что творилось в комнате. Сет и мальчишка, кажется, сошлись. Во всяком случае, бывший атаман не только покормил беспризорника, но уже и прикидывал, как бы его вымыть и приодеть. По-видимому, Крысеныш проникся искренним доверием к незнакомцу, проснувшемуся вдруг в теле его учителя. Усмехнувшись, Топь оставила их друг другу. Быстро нашла Смурого в казематах тайной канцелярии дворца. Тут же, рядом, его допрашивал тот самый капитан городской стражи. У Смурого нестерпимо болел затылок, он хотел опохмелиться и на вопросы отвечал сбивчиво, путаясь в собственных показаниях. Топь скользнула было мимо, да задержалась в последний момент. То, что она увидела, поразило её до глубины души. Капитан сам не рад был этому допросу: дёргался, хлопал раскрытой ладонью по столешнице, орал на закованного в кандалы воришку. У него и так было достаточно дел — дел, связанных с готовящимся в столице переворотом. Мысли его занимал парнишка, которого полковой товарищ Вадимир прочил в наследники престола. В форме дворцовой гвардии, стройный, темноволосый, голубоглазый, с правильными чертами лица, он действительно напоминал покойного короля Августа в лучшие его годы. Сумеет ли Вадимир натаскать его так, чтобы весь остаток жизни тот прочно просидел на троне?
Ошеломлённая, Топь одним взглядом окинула, нашла в большом городе всех заговорщиков. Бурная деятельность, уже развёрнутая ими перед празднествами в честь воцарения Ллерия, перед визитом Белгрского посольства поражала. Топь потёрла руки, разом оценив масштабы готовящейся игры. Всё это было невероятной удачей. И она собиралась помочь заговорщикам в их планах. Единственным, кого Топь не смогла найти, был Калкулюс, хотя гном, бесспорно, не покидал стен дворца. Это не удивило её. Близкие родичи, гномы, как и домовые, обладали странной невосприимчивостью к ментальным щупальцам Топи.
Никита был тут же, в казармах. Она увидела его, но не решилась коснуться — теперь она не могла бы сказать наверняка, какими способностями обладает Ключ помимо умения отпирать замки. К тому же во всём происходящем она явственно ощущала влияние Пути.
Она быстро переключила внимание на внутренние покои: выяснить, не подозревает ли кого-нибудь Ллерий, а заодно проверить, что именно знает о Никите Изот. Король и его советник знали о Пути непростительно много. Чёрные, прибывшие в столицу со своими расспросами о чернокнижнике, да депеша Одноглазого с Эдгаровой топи… В минуту замешательства, когда Топь увидела вдруг принадлежавшее когда-то ей тело распростёртым на обычной, не самой высокой точности карте под ладонями
— Предатель. Следовало сразу убить Одноглазого.
— Я сама могла бы убить его… — ответила Топь, всё ещё ощущая внезапную горечь во рту.
Слабость в ногах заставила опуститься на койку. Там, свернувшись калачиком под одеялом, уже спал Крысеныш.
— Ты так и будешь называть его? — спросил Сет.
— Что? — Топь всё никак не могла отойти от шока.
— Ну, я думал дать ему имя. — Сет деликатно не замечал её состояния.
— Делай, что хочешь, — разозлилась Топь.
Встряхнувшись, она вернулась к королю и его советнику. Эти двое действительно не знали толком, за кем охотятся. Они искали Чернокнижника и потому так легко обманулись. Однако и это было ещё не всё. Какая-то ведьма — дорогая штучка из богатого пригорода — навела их на «Топор и удавку». «Да она не без способностей», — подумала Топь, скоро пролистывая все воспоминания короля, связанные с ней. Пара личных и государственных тайн, всплывших при этом, не заинтересовали её и на миг.
Спеша завершить расследование, она прыжком переместилась в пригород. Отыскала ведьму среди всех его жителей и коснулась осторожно, боясь спугнуть, обнаружить себя.
Ментальный удар, поразивший Топь, был невероятен по силе. Ученик подскочил на постели, а Сет выругался, когда Топь вдруг «упала без чувств».
Волна прокатилась по городу.
Ведьма застонала на своём ложе, и серебряные цепи тихонько зазвенели. Ящерка сбежала на грудь, замерла, глядя на изгиб шеи, синюю пульсирующую жилку. Юродивый выкатился из-под лавки, цепким взглядом уставился в стену таверны. Птичка, спавшая на жёрдочке у камина, нахохлилась. Бодрствовавший над картами генерал Марк метнулся к стрельчатому окну бойницы, зашарил глазами по цеховым кварталам. С пером в руке замер горбун Зор, склонил, прислушиваясь, голову. Ворон хлопнул чёрными крыльями, заложил вираж по комнате, спланировал на подоконник, заходил, стуча клювом в стекло. Проснулся чутко дремавший волк, поднял жёлтый взгляд на испуганно вскочившую на постели девочку.
Я вздрогнул, когда мирно спавший на столе кот вдруг метнулся стрелой вниз, заурчал, затёрся о ноги начавшей заваливаться на бок старухи.
Девушка ойкнула, схватилась за сердце.
Анатоль, кинувшийся было к бабке, заметался между ними, и я пришёл к нему на помощь, подхватил падавшее тело. Тщедушная старуха оказалась на удивление тяжёлой — я с трудом усадил её обратно на лавку, прислонил к стене. Кот запрыгнул ей на колени, уткнулся лапами в грудь, начал тыкаться под подбородок.
— Брысь, — нерешительно шепнул я, но старческие пальцы шевельнулись, а тут и Рол подоспел, сунул под длинный заострённый нос резко пахнущую склянку.
— Матушка, матушка, — послышался из-за спины слабый девичий голос, и я поспешил сесть на место.
Девушка, сама поддерживаемая под локоток Анатолем, схватила мосластые пальцы, кобра с шеи старухи, шелестя молочно-белой чешуёй, спустилась по руке, обвила сухое запястье. Меня передёрнуло. А старуха задышала ровней, закрутила слепой головой, уворачиваясь от склянки.
— Давление, — сказал я, и все посмотрели на меня удивлённо.
— Давление? — переспросил Рол, закупоривая хрустальный фиал.
— К перемене погоды, — пояснил я, широким жестом обводя девушку и её мать.
— А… К-хм! — Пряча склянку в пояс, Рол собрался с мыслями, продолжил, обращаясь скорее ко мне. — Так вот… Прежде всего сведи ты меня с этим гномом. Сам посмотреть хочу. Восемьсот лет никто про них и слыхом не слыхивал, а тут — в столице, во дворце, да ещё и комендант… Кто такой, откуда взялся?