Ключ
Шрифт:
— Скорее её убьют. На всякий случай. Никому не хочется, чтобы аламоа бродила вокруг города.
— А… Чига Шанки?
— Она его любимая дочь, от жены, которая тоже была любимой, и погибла много лет тому назад. Но в этом вопросе слушать его никто не будет. Если он возмутится и применит силу, то в племени произойдёт раскол и возможно даже резня. При этом он потеряет власть, а девушку всё равно убьют. По-тихому, из-за угла. Они рассуждают так — у вождя много детей, так какая разница? Дочерью больше, дочерью меньше, а в племени наступит мир и порядок. Поэтому Чига Шанки и посылает её исполнить ритуал вместе со своими жёнами. Если всё пройдёт гладко, значит, предположение о её
Дон Мигель думал около минуты.
— Я приму участие в ритуале, — сказал он. — Это не будет изменой Алисии с духовной точки зрения. Что же касается остального, то я всё расскажу своей невесте, когда мы вернёмся домой и целиком положусь на её решение.
На этом их разговор закончился, и дон Мигель отправился в апартаменты, выделенные для «рабов-консортов», где уже храпел Ганс. Из всех проблем я менее всего боялся, что Алисия не простит Мигеля из-за этого случая. Девочка не дура или я в ней крепко ошибся. Теперь проблема виделась мне в другом.
— Давай, вылезай! — сказала Магдалена, когда шаги нашего парня затихли в глубине лабиринта из разнокалиберных дворцовых помещений.
Я вышел на свет из ниши под потолком, где прятался в тени. Интересно, как она поняла, что я там? Но сейчас было не до удовлетворения любопытства.
— Магда, ты уверена? — спросил я напрямик.
— Нет, — ответила она откровенно.
— Тогда, как же быть? Я не хочу, чтобы ему перегрызла горло какая-то тварь, как тем двум индейцам!
— Я этого тем более не хочу! Если бы я не знала, что Куница безопасна, она близко не подошла бы к Мигелю.
— Хорошо, будем считать, что она безопасна. Тогда что же случилось с теми двумя парнями?
— Не знаю, возможно, действительно случайность.
— Нельзя допустить повторение такой случайности с ним.
— Вот ты этим и займёшься! Будь рядом инкогнито, только прячься получше, а то сегодня хвост наружу торчал и пыль сверху сыпалась. Я же с теми, кто из наших будет свободен, организую наружное наблюдение.
Вот это да! Не скажу, что не присутствовал ни при чём подобном. Я попугай, и люди часто забывают о том, что я рядом. Мне доводилось бывать на свиданиях в компании многих Самбульо. Из супружеских спален я, конечно же, деликатно удалялся. Случалось, и подсматривать, благого дела ради, но я об этом уже говорил. На стрёме стоял не раз и был верным оруженосцем и доверенным другом в делах любовных, как у мужчин Самбульо, так и у женщин. А вот охранять от той с кем дон собирается провести ночь и не одну, такого мне ещё не приходилось. Смотреть ведь придётся во все глаза, чтобы не упустить момент, когда, не дай Бог, у юной девицы вырастут клыки или когти. Бред конечно, но вдруг окажется, что не бред? Кто потом себе перья выдирать от горя будет? А если доведётся тревогу поднять? Как бы потом Мигель мне шею не свернул!
Три дня объедаловки закончились. Теперь уставшие путешественники отдохнули и в достаточной мере набрались сил для дальнейших приключений.
Я подумал было, что сейчас будет объявлен ритуал братания с обещанным обменом мужьями и жёнами, (почему-то неравенство этого «обмена» никого не смущало), но следующим номером в программе были игры и состязания.
Не буду рассказывать о них подробно. Пираньи не уступали воинам племени практически ни в чём — ни в беге, ни в метании копья, ни в стрельбе из лука. Все эти навыки были привиты им с детства, а отбор в поколениях превратил их в отдельную категорию бойцов даже среди свирров. Мы давно отказались делать воинов из всех девочек подряд, а выбирали самых способных и имеющих ярко выраженную
Единственно в чём они не могли сравниться с индейцами, так это в поднятии тяжестей, но тут Ганс Древолом выступил от нашей команды и сразил всех тем, что поднял над головой каменный диск, который могли оторвать от земли только двое самых могучих силачей племени.
Дон Мигель скромно сидел в сторонке со мной на плече. Золотая Куница не подходила к нему, когда шли игры, а только бросала украдкой в его сторону нежные, задумчивые, а иногда тревожные взгляды. Кстати, во время игр открылась тайна её имени. Оказывается, у девушки были волосы цвета светлого золота! Она их красила в чёрный цвет, чтобы не отличаться от остальных женщин племени, но перед состязаниями в плавании, в котором кроме воинов и охотников принимали участие индейские девушки, эту краску смыла.
Надо было видеть, как напрягся дон Мигель от такого зрелища, когда увидел её прекрасное обнажённое тело, (плавали нагишом в пруду с кристально чистой водой, что располагался в пределах города), лишь слегка прикрытое плащом золотых волос.
Индейцы наготы не стеснялись, как и пираньи. Они понимали красоту тела, которую умели преподносить, как изысканное зрелище, чуждое вульгарной пошлости. Несмотря на всю мою любовь к Самбульо, я про себя жалел немного, что когда-то не отвёз мою Анхе сюда.
Из задумчивости Мигеля вывел Ночная Выдра, за что я был ему искренне благодарен, так-как юный дон, совсем недавно способный взять в этих состязаниях, большую часть призов, сейчас, как никогда, чувствовал свою ущербность.
Маленький переводчик подошёл и поинтересовался, почему уважаемый и почтенный раб-консорт Царицы амазонок не принимает участие в играх? Мигель только пожал плечами и показал ему на свою мёртвую руку. Тогда толмач спросил, имеет ли такой человек, как особо приближённый к Её царственному величеству, а значит обладающий множеством достоинств, представление об искусстве метания ножа?
В ответ на это потомственный испанский гранд, начавший обучение боевому искусству раньше, чем освоил все звуки речи, достал один из своих кинжалов, припрятанных в складках одежды, сапогах и даже в шляпе, и, не вставая с каменной тумбы на которой сидел, метнул его в сухое дерево, торчавшее шагах в пятнадцати из расщелины, сдвинутых землетрясением камней. Клинок вошёл точно в середину ствола с такой силой, что будь на месте сухой палки живое существо, оно бы сейчас упало бы мёртвым.
Ночная Выдра поднял брови, изображая восхищение, и тут же метнул в ту же мишень ножик величиной с палец. Оружие маленького индейца воткнулось чуть выше кинжала Мигеля, причём этот бросок оказался фатальным для жука-короеда, сидевшего на стволе.
Дон Мигель посмотрел на толмача с выражением, в котором смешивалось одобрение и лукавство. Он поднял руку, в которой между пальцами было зажато сразу три метательных кинжальчика. Всё так же, не вставая, он махнул рукой и ещё разок «убил» то же дерево, причём новые клинки образовали вместе с первым идеально ровный ромб.
Ночная Выдра тут же загнал в середину этого ромба два миниатюрных ножика и развёл руками — больше ножей у него не было.
Но тут их импровизированным состязанием заинтересовались остальные участники игр. Сначала все бурно обсуждали результаты маленького поединка, потом принесли мишени, установили их на ровной площадке и… Засвистели в воздухе ножи, топоры и всякие там спицы, которые пираньи прятали в волосах.