Ключ

де Клиари Кае

Зачинщики всего этого, между тем исчезли из виду, пока я смотрел, как Магдалена «рисует» на круглой мишени, с помощью брошенных ножей, улыбающуюся рожицу.

Пропавшие метатели нашлись практически сразу. Отойдя от общей суеты, они отыскали себе, невесть как сюда попавшую ровную струганную доску и учили премудростям своего мастерства… Золотую Куницу!

Дети! Мне вдруг стало стыдно за всё, что происходило вокруг этих неокрепших ещё юных созданий, захотелось оставить их в покое, не принуждать ни к чему. Пусть сами решают кто, что, когда и с кем! В конце концов, природа, заставляющая их поступать, так или иначе, намного мудрее всех нас вместе взятых.

Как выяснилось потом, я этих

почти взрослых детей основательно недооценивал.

Интермеццо девятое

— страшные пуги-пуги

Через пару дней проведённых в играх, была назначена охота, на которую пригласили «Царицу амазонок» со всей её свитой, включая «рабов-консортов».

Перед охотой нас подробнейшим образом проинструктировали, да так, что пираньи едва не лопались от смеха, а мне решительно расхотелось покидать пределы города, тем более выпускать из него дона Мигеля, Ганса и девушек.

Во-первых, ещё за несколько дней до того я выяснил почему живущие в древнем городе индейцы не боятся что к ним заявятся какие-нибудь хищные звери или лихие люди. Оказывается, город охранялся! И ни кем-нибудь, а гигантской змеёй, которая была такой огромной, что окружала город кольцом, положив голову на собственный хвост. Я тут же вспомнил, что именно так окружает мир мировая змея Йормундгад по представлению драськиных друзей — викингов. Вот и здесь было то же самое. Только в отличие от своей скандинавской родственницы, эта змея была значительно меньше, покровительствовала лишь этому городу и лежала не на дне мирового океана, а у всех на глазах, прямо за пределами города, но её не было видно из-за того, что она очень ловко маскировалась.

Входить и выходить из города, можно было лишь там, где голова змеи смыкалась с хвостом. Как вы думаете, где было это место? Правильно — там, где ворота. Чтобы через них войти-выйти, следовало оставить небольшое подношение, а если этого не сделать, то змея может принять за подношение самого того кто желает пересечь границы города. Но это касалось лишь своих, чужие могли не тратиться — змея была неподкупна.

Если у человека со стороны были в городе какие-то дела, то он мог попасть внутрь лишь в сопровождении кого-нибудь из местных. Вот тогда на подношения скупиться не стоило. Люди соседних племён это прекрасно знали и не совались в город без необходимости. В испанских колониях об этом месте ходили лишь неясные, противоречивые слухи. При этом здешние места пользовались дурной славой и не обещали богатства, а потому наших соотечественников-испанцев здесь пока не было видно.

Во-вторых, и без того неприветливые, наполненные всякими кусачими тварями, джунгли, кишели ещё и разного рода нечистью. Её индейцы боялись больше чем ягуаров, ядовитых змей и насекомых. Повадки опасных животных можно было изучить, а встречи с ними избегать. Повадки нечистой силы были непредсказуемы.

Прежде всего, нас предостерегли от столкновения с мапингуари. Избежать встречи с ним было относительно легко — мапингуари был крупным, очень сильным, но ленивым и медлительным чудовищем.

— Если увидите между деревьев что-то рыжее или серо-бурое, высотой в два человеческих роста или больше, — пояснял нам Ночная Выдра, — а к тому же почувствуете жуткую вонь, то это мапингуари. Следует сразу отступить, пока мапингуари вас не учуял. Если же раздастся рёв от которого содрогнутся джунгли, значит зверь вас почуял и тогда надо бежать, что есть силы, потому что монстр скорее всего набросится на того кто подойдёт к нему слишком близко. Характер у мапингуари скверный, и больше всего он не любит когда его беспокоят. Но долго преследовать врага ему

лень, и потому, если он не догонит добычу в два-три прыжка и не убьёт одним ударом длинных, как сабли когтей, то быстро потеряет к ней всякий интерес и успокоится. В бегстве от мапингуари нет ничего постыдного, так-как это чудовище абсолютно неуязвимо. Ни стрелы, ни копья, ни даже мушкетные пули не способны повредить мапингуари. Может быть, его можно убить из пушки, но этого ещё никто не пробовал сделать, так-как затащить пушку в места обитания чудовища дело почти немыслимое. Да и зачем? Мясо мапингуари несъедобно, его шкуру невозможно выделать, а охота на него слишком опасна. Сам же он не охотится, но ест всё подряд, и то, что растёт, и то, что бегает, если добыча по глупости сама забежит ему в лапы. Также не брезгует мапингуари падалью, возможно отсюда и происходит его отвратительный запах. Внешне он похож на огромную, толстую, неуклюжую обезьяну и немного на человека, покрытого густой шерстью, но со звериной мордой. Есть у него одна страшная особенность — вторая пасть на животе. Правда никто не видел, чтобы он этой пастью ел, а если и видел, то уж точно не мог потом рассказать!

С одной стороны меня самого разобрало любопытство. О чудище с двумя пастями, ходившем на ступнях, вывернутых в обратную сторону, я слышал ещё в прошлый раз во время посещения Амазонских джунглей, но встречать это чудо пока не приходилось. И не только у меня возник интерес к загадочному монстру — у дона Мигеля загорелись глаза, Ганс начал улыбаясь поигрывать мускулами, а пираньи приняли скучающе-равнодушный вид, что означало их полное неверие в непобедимость противника. Я знал, что они способны растащить по кусочкам любого мапингуари, но не собирался позволять им сделать это ради одного лишь интереса.

С другой стороны нам надо было показать себя перед племенем Чига Шанки с положительной стороны, то-есть в данном случае хорошими охотницами. Беда была в том, что пираньи как раз хорошими охотницами не были.

Что они, что их господин, не имели в этом достаточных навыков. Всю крупную дичь в Испании выбили так давно, что о ней даже предания сохранились весьма смутные, больше похожие на сказки. Поэтому, несмотря на всё их боевое искусство, в джунглях они были едва ли не детьми против индейцев. Но эту тайну следовало хранить, потому что для местных быть хорошим охотником — самое главное в жизни, а раз «амазонок» пригласили за мужской стол, то звание хороших охотниц за ними закреплено заочно. Страшно было его потерять.

В общем, будь я в прежнем виде… Нет, будь с нами хотя бы Драська в своём человеческом облике, можно было бы рискнуть добыть хотя бы одного мапингуари и снискать славу достаточную, чтобы отмести все сомнения в нашей доблести. Но без этого рисковать не стоило.

Эх, надо будет когда-нибудь самому попробовать человеческую форму! Но тогда я не мог позволить себе такой роскоши.

Остальная нечисть носила скорее мистический характер, но я по жизни не настолько неопытен, чтобы легкомысленно относиться к мистике.

Прежде всего, нас предупреждали о зеленозубых карликах курупира. Этих тоже нельзя было трогать, но совсем по другой причине. Курупира — добрые духи леса, оберегающие деревья и всю лесную живность. Они не любят тех, кто охотится ради забавы, поэтому даже во время самой большой охоты не следует убивать дичи больше, чем требуется. Однако курупира можно задобрить, если оставить им подношения — табак, алкоголь и какие-нибудь сладости.

Охотиться мы собирались днём, но скорее всего в джунглях нам предстояла ночёвка и не одна! Поэтому следовало опасаться тех, кто любит безобразничать ночами. Лобисон был назван первым из ночных оборотней, грозящих испортить нам удовольствие.