Ключ
Шрифт:
– Я думаю смотаться в «Черноречье». Ты помнишь, там желания на стенах были написаны?
Василиса только повела глазами. Одна идея хлеще другой. То Скиркудово, то чарусы, то Ведьмина пустошь. Теперь вот «Черноречье». Какая следующая остановка? Конечная. Дальше некуда. Только прямо на тот свет.
– Без меня, – покачала головой Василиса.
– Можно не шуметь? – недовольно обернулся к ним Коля. – У нас тут всё серьёзно. Зоя, между прочим, показывает стабильную реакцию на стихи Пушкина.
– Извини, – буркнула Василиса
– Как будто специально, – ворчал Коля, пока Василиса и Лета ползали по полу, собирая ключи.
Один оказался не гаечным – обычный ржавый ключ. Большой, кованый, с завитушками. Такой может подойти, например, к старинному амбарному замку.
– Клёво, – улыбнулась Лета. Тут же смутилась из-за яростно обернувшегося Коли. – Прости.
Гаврил утащил ящик и засунул его обратно в комод. Василиса уселась за стол, поворачивая ключ в руке. Почему-то тянуло его рассматривать. Интересно, от чего он? Ну, если дом фамильный, старинный, то ключ вполне мог остаться от какого-нибудь древнего замка.
Например, висевшего на старинном кованом сундуке вроде того, что отыскался в пустом доме священника в Ключе. Надо же, снова ключ.
Василису пихнули в плечо. Она встряхнулась. Гаврил кивнул на выход из комнаты. Лета, глядя на них, поджала губы и ухмыльнулась.
Сделав вид, что ей это в тягость, Василиса встала и потопала за Гаврилом в прихожую, чем вызвала недовольное цыканье Коли.
– Чего тебе? – тихо спросила Василиса.
– Я так понимаю, ты со мной в «Черноречье» не пойдёшь? – вполголоса спросил Гаврил.
– Правильно понимаешь, – с готовностью кивнула Василиса. Хватит с неё. Что могла, она уже для Зои сделала. Дальше сами.
– Хотя бы с автобусом поможешь?
– С каким ещё автобусом? – не поняла вопроса Василиса.
– Фаврелия сказала, ты умеешь вызывать тот самый автобус. – Гаврил выразительно поднял брови.
Ясно. Ведьма ему разболтала, как Василиса в прошлый раз сумела мысленно вызвать призрачный разбитый автобус.
– А о том, что она тогда пыталась убить нас с отцом Павлом, она тоже сказала? – спросила Василиса, скрестив на груди руки.
Гаврил повёл глазами. Прекрасно, теперь и эту ведьму ни за что винить нельзя. Какие все кругом стали белые и пушистые. Одна Василиса – злюка. Ну и ладно.
– Вот её и попроси. Или бабку. И все вместе дуйте в «Черноречье».
– Они не помогут, – покачал головой Гаврил.– Они вообще резко против этой идеи. Говорят, оттуда мало кто возвращается.
– Вот и правильно. Первая дельная мысль от этих ведьм.
– Но надо же что-то делать.
– Вот пусть они и делают. – Василисе уже трудно было говорить вполголоса, постоянно хотелось сорваться на крик. – На то и ведьмы. И потом – если ты не вернёшься, что я твоей маме скажу?
– Помнишь записку, которую я написал, когда собирался в Чарусы? – помолчав,
– Ну да. – Если честно, Василиса о ней давно и думать забыла.
– Вот тогда маме её отдашь. – Гаврил снова замолчал, глядя по сторонам. Потом спросил: – А ты её читала?
– Не имею привычки читать чужие письма.
– Да ладно, – растянулся в улыбке Гаврил. Захотелось отвесить ему оплеуху. А ведь уже долго такого желания не возникало.
Василиса насупилась. Мало того что он опять хочет засунуть голову в окно ада, так ещё и Василису виноватой выставляет.
– Так что – поможешь? – снова спросил Гаврил.
– Нет, – помотала головой Василиса. – «Черноречье» – это уже слишком.
– Но мы же там уже были.
– И потом многие удивлялись, как это мы оттуда живыми выбрались, – быстро добавила Василиса, припомнив, как на собрании общины в монастыре люди аж замолчали, услышав про её приключения в заброшенном санатории.
– Я же просто просьбу напишу, и всё. Сразу назад.
– Каким образом? Думаешь, автобус тебя там ждать будет?
Гаврил задумчиво почесал за ухом. Так далеко он свой план, очевидно, не продумал.
– Ищи другой способ, – медленно произнесла Василиса. – Я и сама в это не полезу, и тебе не дам.
– Ну другие-то как-то оттуда выбираются, – вяло проговорил Гаврил.
Василиса отвернулась к окну. Сказать ему про живую воду, бьющую ключом где-то под санаторием? Бьющую ключом. Снова ключ. Живая вода. Может, это действительно, последний и самый действенный способ помочь Зое? Ведь она уже почти выкарабкалась.
– Ну пожалуйста. – Гаврил подошёл совсем близко, так что Василиса даже почувствовала щекой его дыхание. – Обещаю – это в последний раз.
– Вот в этом можно не сомневаться. – Василиса отступила на несколько шагов. Ещё чуть-чуть, и её снова развезёт, как обычно при его приближении.
– Я же не прошу тебя ехать со мной, – тихо произнёс Гаврил. – Просто вызови автобус, и всё.
– И всё, – шёпотом усмехнулась Василиса, представив, как останется одна стоять на перекрёстке, а Гаврил укатит на этом автобусе туда, откуда, скорее всего, уже не вернётся.
– Понимаешь, Зое намного лучше, уже чуть-чуть осталось. Последний рывок, и всё.
– Этот рывок и для тебя может оказаться последним, – искоса глянула на Гаврила Василиса. – Что, если она вернётся, а ты – нет?
– Судьба, значит, такая, – выдохнул Гаврил, глядя в пол.
– А мне как с этим жить? А Зое? А твоим родителям?
Гаврил, сузив глаза, смотрел в окно, где солнце потихоньку начинало клониться к закату, окрашивая деревья и кусты янтарным светом.
В дом вошла Ядвига Мстиславовна, хмуро осмотрела Гаврила и Василису и пошла в Зоину спальню. За ней пробежала Фаврелия. Коля стал им подробно расписывать, какие реакции выдавала Зоя на разные стихи и сказки, и что ей лучше читать.