Ключ
Шрифт:
– Просто мне почему-то кажется, что Зоя именно там, – тихо сказал Гаврил, глядя в сторону санатория. – Не знаю, почему.
Вслух Василиса говорить об этом не стала, но ей отчего-то тоже казалось, что если сама Зоя и не там, то ключ к её освобождению точно спрятан в «Черноречье». Только просто так его им не отдадут.
– Пошли, – буркнула Василиса, выходя на дорогу и направляясь к мосту.
– Может, тебе действительно лучше вернуться, – через пару минут сказал Гаврил. – Вдруг там опасно.
–
Гаврил крепко взял Василису за руку и не позволил высвободиться.
– Всё будет хорошо. – Гаврил, видимо, хотел это сказать жизнеутверждающим тоном, но вышло суховато.
Василиса устала выдёргивать руку из его хватки и бросила это дело. Стала просто глазеть по сторонам. Бесконечные поля. Вроде летние, цветущие, но какие-то пустые. Ни птиц, ни пчёлок. Даже ветра нет. Облака неподвижно зависли над лугами. Как будто всё кругом замерло, как на паузе видео.
Скоро они дошли до моста. Василиса затормозила. Будто внутри что-то оглушительно кричало повернуть назад. Но Гаврил вошёл на мост первым и потянул за собой Василису. Древняя каменная кладка глухо шуршала под ногами.
Успенский мост – всё, что осталось от Успенской пустыни. Его не смогли разрушить ни большевики, ни фашистская авиация, ни даже время. Откуда эта информация взялась в голове Василисы?
Да какая разница, сейчас не до этого.
– Ты знаешь, что успение – это смерть? – вдруг спросил Гаврил. – Просто христианство воспринимает смерть как сон.
– Ты это к чему? – медленно спросила Василиса.
– Не знаю, просто почему-то об этом подумал. Зоя же как будто спит.
Опять Зоя. Василиса с силой выдернула руку. Хотя тактильно ощущать Гаврила рядом было приятно и даже как будто надёжно. Но у него одна Зоя на уме.
– Я поэтому так хочу туда попасть, – проговорил Гаврил. – Мне кажется, всё это связано. Успение, сны.
– Смерть, – проговорила Василиса, глядя на прикрытый деревьями горизонт. – Кстати, ты знаешь, там где-то есть источник с живой водой. В Успенской-то пустыни. Жизнь и смерть.
– Серьёзно? – оживился Гаврил. – Откуда ты знаешь?
Василиса только покачала головой. Она сама об этом слышала всего один раз, и от Коли, которого не надо сюда впутывать. А если это просто слухи? Но почему-то казалось, что нет, и ключ с живой водой действительно существует.
– Но это же всё меняет, – с энтузиазмом говорил Гаврил. – Если действительно есть живая вода, то надо просто принести её Зое, и всё! И проблема решится.
– Тебе не надоело решать чужие проблемы? – устало спросила Василиса. – Своих мало?
– По сравнению с Зоей, у меня вообще нет проблем, – сухо ответил Гаврил.
– Ну да. Тебе и баллов ЕГЭ хватает для поступления в любой вуз страны, и
– Ты сейчас о чём? – повернулся к Василисе Гаврил.
– Я сейчас о том, что перед тем, как спасать других, надо самому найти надёжную опору. А то сгинете вместе, и всё.
Гаврил отвернулся и шёл молча. Кажется, Василиса задела какие-то болезненные точки в его душе, но думать об этом сейчас не хотелось. Похоже, они приближались к черте, за которой прошлые болезненные точки превратятся в ничто.
– Когда-то я думал, что ты – моя опора, – вдруг сказал Гаврил, глядя вперёд. – Матери не до меня, отцу – тем более.
– А Зоя? – решилась спросить Василиса.
– А Зоя – всё, что угодно, только не опора. Она сама по себе. Ей, кроме себя, никто не нужен.
– Не похоже, – усмехнулась Василиса.
– Да просто она сама этого не понимает. Ей хочется быть как все, или даже лучше. Но всё равно не получится, потому что она отличается от остальных. Она сама своя опора. У меня вот не так. Мне нужен кто-то.
Василиса молчала. Она никогда не думала о Зое в подобном ключе. С другой стороны, может, Гаврил и прав насчёт неё. С самого первого знакомства Василиса чувствовала в Зое какую-то особенную силу. Только вот применяла её Зоя в странной манере. То есть, поначалу вообще не применяла, а когда дорвалась, то решила оглушить собой окружающих. Ну, ей это удалось на все сто. А теперь, когда они её выручат, вся её мощная энергия превратится в благодарность Гаврилу. И сшибёт его горным потоком. Главное, Василисе успеть отскочить с их пути.
Заросшая мелкой травкой дорога, в которую превратилось шоссе за мостом, вела всё ближе к густым деревьям, из-за которых уже хищным взором следили за вновь прибывшими светлые стены старого санатория. Будто звериный оскал безжалостного чудовища, поджидающего свою новую жертву.
Разваленный каменный забор, столбики от ворот. Высоченные сосны и берёзы скрывают солнце, из-за чего здание погружено в тень по самую крышу.
Растрескавшиеся тротуарчики, разбитые фонари, сломанные скамейки, заросшие сорняками клумбы. Стёкол в окнах нет. Видимо, здесь нет привидений, которые следили бы за садом и зданием. Может, этим предстоит заняться Василисе?
Да что за жуть в голову лезет. Хотя местечко располагает. Ощущая внутреннюю дрожь, Василиса инстинктивно встала поближе в Гаврилу. Его, кажется, тоже потряхивало.
– Ну и кошмарное место, – прошептала Василиса, пряча окоченевшие пальцы в рукава. А ведь июль.
Здание выглядело пустым и обветшалым, но отчего-то казалось, что внутри кипит жизнь. Или что-то другое.
– А к-как м-мы воду п-понесём? – заикаясь то ли от холода, то ли от ужаса, произнесла Василиса, глядя на черноту окон санатория.