Ключевой инстинкт
Шрифт:
– Он отстал.
– Ты сказала ему, что я твой любовник?
– Не говорила я!
– А кто говорил?
– У меня жених есть, он следователь. Никита его увидел и отстал. А вашей любовницей я не называлась. Кто это сказал, не знаю.
– Может, Лариса?
Караваева пожала плечами и качнула головой. Да, Лариса могла сказать, но Марьяна не хотела ее выдавать.
– А любовницей моей хочешь стать? – Трофим снова шутил.
Но почему тогда у него вдруг захватило дух в ожидании ответа? Это во-первых. Во-вторых, с чего вдруг
– Нет! – Она уверенно мотнула головой.
– Почему?
Трофим не должен был задавать такой вопрос, но сделал это и сам себе удивился. Наверное, у него был идиотский вид, когда он спрашивал. Марьяна это заметила, но виду не подала и не ответила на дурацкий вопрос.
– А к Никите секретаршей пойдешь?
– Нет.
– А если я приказ подпишу?
Марьяна опустила голову. Если прикажут – пойдет, но без всякой радости, с опаской. Не нужен ей Никита. Во всяком случае, именно это она и давала понять. Трофим не увидел затаенной улыбки на ее губах, как это бывает, когда женщина отказывается для вида от того, к чему стремится.
– Никита тебя чем-то обидел? – спросил Трофим.
– Нет. Просто я не хочу работать с ним.
– Он тебе не нравится?
– Нет.
– Может, ты его ревнуешь?
– Ревную?!
– К Ларисе, например.
– Да что вы такое говорите! – В ее возмущенном взгляде можно было заметить по-детски наивное удивление, но не кокетство.
Она действительно не ревновала Никиту и дел с ним иметь не хотела. А он завидный жених. Та же Лариса не растерялась и попыталась ухватить птицу счастья за хвост.
– Чем он тебе не нравится?
– У меня есть жених, я выхожу замуж. – Марьяна удивленно посмотрела на Трофима.
Действительно, если она выходит замуж, то какие могут быть вопросы? Ей все равно, что Никита – тот самый принц, о котором мечтают многие девушки.
– Счастья тебе, Караваева! – Трофим улыбнулся. – Возвращайся в бухгалтерию, работай и ни о чем не думай.
– Хорошо.
Марьяна повернулась и сделала шаг к двери. Ее явно тяготил разговор с начальством, и она была рада убраться из кабинета. Неужели ее ничуть не заинтриговал сам Трофим?
– Караваева!
Ей не терпелось уйти, а он не хотел ее отпускать. Поэтому и остановил.
Она замерла на мгновение, с опаской повернулась, глянула на него с застывшим выражением лица.
– Все в порядке, Караваева. – Он поощрительно улыбнулся. – Ничего не бойся.
Она кивнула, настраиваясь на оптимистический лад.
– Может, улыбнешься, Караваева?
Марьяна улыбнулась – мило, непринужденно. Улыбка у нее красивая, чарующая, как обаяние теплой весны после холодной зимы. От такой улыбки сад может расцвести.
– До свидания, Караваева!
– До свидания, Трофим Степанович!
Девушка ушла, а Трофим еще какое-то время зачарованно смотрел ей вслед. Что-то с ним не то творится. Даже с Тамарой у него не было
Трофим очнулся, потянулся к кнопке на интеркоме. Нужно было вызвать Ларису, поговорить с ней. Но рука застыла на полпути. О чем ему говорить с этой вертихвосткой? Выпытать у нее, зачем она приписала Трофиму любовные отношения с Марьяной? Так это и без того ясно. Никита глаз на Марьяну положил. Она ревнует, соврала, чтобы удержать его возле себя. Как можно обижаться на ложь, которую хотелось бы видеть правдой?
Не надо трогать Ларису. Пусть Никита крутит с кем-то на работе. Это куда лучше, чем за ее пределами. Удержать его на заводе нужно. Это главная задача. Со временем он приобщится к работе, войдет во вкус. Вытягивать нужно брата из трясины, в которую он угодил из-за ветра в собственной голове. Хорошо, если Лариса станет его палочкой-выручалочкой. А если нет, то и не надо.
Глава 4
Ошибки нужно исправлять или хотя бы смягчать. Тамара занималась этим раз в одну-две недели. Она ни о чем не жалела, хотя и боялась разоблачения.
– Ты должна его бросить и вернуться ко мне! – Виталик крепко держал ее в своих объятиях.
Трофим тоже ее любил, но сразу после секса так и норовил отвалить в сторону, побыть наедине с собой. С Виталиком все по-другому. Отскрипела кровать, Тамара и хотела бы отправиться в душ, но Виталик ее не отпускал. Потому что любил сильней, чем Трофим, не хотел, чтобы она уходила. Но Тамара уйдет. Хорошего понемногу.
– У меня сын.
Она любила Виталика, но жить с ним не хотела. Это чувства у него большие, а зарплата маленькая. Однокомнатная квартира на самой окраине города. Нет уж, она лучше с Трофимом поживет, в его роскошном особняке.
– Я усыновлю Данилу.
– Это если усыновилку не отобьют.
– Ничего, найдем управу.
– Как? – Тамара усмехнулась, выскальзывая из слабеющих объятий.
Она любила Виталика, спала с ним, но всерьез к нему при этом не относилась. Дело не только в маленькой зарплате. Он и хотел бы, чтобы Тамара вернулась к нему, но за нее не боролся. Она ушла от него к Трофиму, а он даже не поговорил с ним. Хотя мог бы и морду ему набить чисто по-мужски. Нет, не было ничего такого. На свадьбу с ружьем Виталик не пришел, не устроил там разгром.
Смирился Виталик с потерей любимой девушки. Если бы Тамара сама не протоптала к нему дорожку, то он так и оплакивал бы свою несчастную любовь. Слюнтяй и тряпка. Одно только достоинство – в постели с ним хорошо. Но Тамара уже получила свое, с нее пока хватит.
Она приняла душ, оделась, привела себя в порядок.
– Уходишь? – Виталик с тоской смотрел на нее.
Тамара ничего не сказала, подошла к календарю, висящему на стене, достала из сумочки авторучку и обвела кружком число в конце мая. Они встретятся ровно через девять дней, так что пусть Виталик не плачет.