Ключи и тени
Шрифт:
— Кто они?
— Врачи, стражи, крупные чиновники. В некоторых случаях постоянную вакцину получают члены семей, — Тревис вернул очки на место и снова вытер лоб.
— Зачем правительству это зверство? Уинфри решил, что погрузив планету в ад, сможет играть роль бога?
— Это опасные вопросы, Марко.
— Не говорите, что никогда их не задавали, профессор. Не поверю.
Психолог уязвлено крякнул.
— Задавал. В результате нажил столько неприятностей и влиятельных врагов, что
— Теперь не считаете? — от голоса стража повеяло могильным холодом.
— Увы, я не герой, как тебе хотелось бы думать, — щеки Тревиса порозовели. — Марко, ты не должен пострадать. Прошу, не принимай услышанное близко к сердцу.
Пристав засмеялся. Но то был горький смех.
— Разумеется, вы не в курсе, врачи не имеют доступа к личным делам стражей, — произнес он жестко. — Мне будет сложно забыть о лжи, с которой я жил столько лет, профессор. Вся моя семья — родители и сестра — умерли от Хайди.
— О, нет, — простонал Тревис, прикладывая руки к груди. — Я сожалею о твоей потере…
— Получается, им не положили в коробку очередную дозу лекарства? — пристав не дал Тревису извергнуть новую порцию извинений. — Так сказал директор?
— Марко…
— Моей сестре было семь лет, профессор. Не смейте говорить, что вам жаль, и давать глупые советы! — Донелли отвернулся от психолога, и Дебра увидела перекошенное от гнева и боли лицо.
Тревис промолчал. Страж сам заговорил после паузы.
— Если школьники не получат лекарство из коробки с лже-тестом, они заболеют?
— Да, — психолог подпер рукой голову, словно та потяжелела. — Хайди повсюду. Вирус попадает в организм при каждом вдохе. В нашем с тобой случае он не способен вызвать болезнь. Дети непременно заразятся. Не пройдет и недели, как мы увидим первые симптомы.
— Вы можете их спасти?
— Я не в силах спасти весь мир.
— Будете смотреть, как они умирают?
— Поверь, это не доставит мне удовольствия.
Донелли усмехнулся.
— Я был о вас более высокого мнения, профессор. А вы — обычный трус! — бросил страж с отвращением и пружинистой походкой направился к выходу.
— Ты ошибаешься, Марко! — крикнул психолог вслед. — У меня не было выбора. Однажды ты поймешь!
Но пристав не обернулся.
Дрожащая Дебра притянула к себе ноги и уперлась лбом в колени, чтобы не видеть никого и ничего. Сейчас пленницу ни капли не волновал уход Донелли. Не важно, обнаружат её здесь или нет. Им с одноклассниками всё равно не жить. Подумаешь, неделей больше, неделей меньше!
Поднять голову заставило движение. Тревис снял со стены картину с летним домиком, выделяющимся на фоне багряного заката белым пятном. За полотном прятался
— Поверь, я делаю всё, что в моих силах, — печально отчитался психолог перед фото и, тяжело вздохнув, убрал его в сейф.
Чей это был портрет, Дебра не увидела. Какая разница? Ее это не касалось.
— Я думала, ты не придешь!
Тревис покинул кабинет, едва запер сейф, но возвращения Донелли пришлось ждать не меньше получаса. Дебра успела несколько раз проститься с жизнью, изобретая все новые и новые изощренные способы собственного убийства. Уверилась, что ждать симптомов Хайди не доведется. Благодаря способности подслушивать чужие разговоры и узнавать тайны за семью печатями, конец наступит гораздо раньше.
— Быстрее не мог, — Донелли не смотрел Дебре в глаза, разглядывал ботинки. Снова заговорил он в лифте. — Никто не должен знать, что произошло в кабинете Тревиса.
— Я похожа на самоубийцу? — огрызнулась девушка и нервно засмеялась. — Хотя мы всё равно мертвы.
— Мне жаль.
По тону было ясно, что страж говорит искренно, но Дебра не нуждалась в жалости.
— Сделайте одолжение, пристав, не уподобляйтесь профессору.
Больше они не сказали друг другу ни слова.
— Почему так долго? — встретила Дебру на пороге взвинченная Яра.
— Ты бледная, — озабоченно заметил Дилан.
Дебра вымученно улыбнулась.
— Устала. Тест длился бесконечно.
Силы кончились. Дебра рухнула на кровать и завернулась в одеяло. Сквозь ресницы она наблюдала, как Яра расчесывает черные блестящие волосы, Ингрид водит пальцем по стене, а Дилан отжимается на полу, и думала, что очень скоро их не станет. По вине злобного чиновника, жаждущего мести. Дебра по-новому оценила эпидемию, переосмыслила страх, который испытывали люди, прикладывая ладони к тест-пластинам, и знакомую миллионам боль потерь из-за «неизлечимой» Хайди.
Каким же чудовищем нужно быть, чтобы обречь человечество на этот ужас?
Глава 8. Фотография в тайнике
Неделя после объединения превратилась в эмоциональную пытку. Сотрудники Центра обходили изолятор стороной, списав его обитателей со счетов. Никого не забирали на тесты — ни на медицинские, ни на психологические. Машина-автомат привозила консервированные продукты, но не лекарства и витамины. Пациенты притихли. Даже ссориться перестали. Не сдавался лишь упрямый Дилан.