Ключи от мира. Серия «Путешественники по временам и измерениям». Книга третья
Шрифт:
Рыба действительно спокойно лежала на Колькиных ладонях, не дёргалась и не хватала воздух открытым ртом. На мгновение ребятам показалось, что она даже немного улыбается.
– Главное, не оставляйте толмоха рядом с телевизором или радио, а то бедолага лопнет от «словесной трапезы».
– А на каком расстоянии он фурычит? В смысле, как близко его надо при себе держать, чтобы «переводчик» работал? – поинтересовался Валерка.
– Не более трёх метров, – ответил кот. – Но мне трудно представить, зачем вам может понадобиться класть рыбку на такое далекое расстояние. Разве только
– Я кое-что придумал, – Серёжка стремительно вышел из ванной комнаты, отодвинул в сторону зазевавшегося Валерку с большим ножом в руках и направился на кухню. Вскоре он вернулся с небольшим плотным полиэтиленовым пакетом. Набрал в тару немного воды и приказал Кольке: «Давай, кидай нашего мохнатого друга сюда. Это, конечно, не шикарный Валеркин аквариум, но, думаю, и так сойдёт».
Николай аккуратно запустил рыбку в пакет. Толмох, как ни в чём не бывало, принялся обживать новое жилище, плавая туда-сюда и тыкаясь носом в пластиковые стенки.
– Только я ума не приложу, – снова обратился Серёжка к Ваське, аккуратно завязав горловину пакета на небольшой одинарный узел, чтобы не вылилась вода. – Зачем Гунтас прислал нам эту рыбину? Что, сам приехать не мог?
– Значит, не мог, – промурлыкал кот. – Сам знаешь: у Совета времён и измерений ничего не бывает просто так. Ладно, некогда мне тут с вами откровенничать, пойду лучше поем, уже живот от голода сводит. И скорлупу от яйца выбросить не забудьте, а то взрослых до полусмерти напугаете.
– И где мне её хранить? Родителям же не покажешь, а если мама сама найдёт? – рассматривая толмоха в свете лампы, рассуждал Серёжка.
– Я придумал, – предложил Валерка, несильно тыча пальцем в пакет, отчего рыбка стремительно отплывала в сторону, – Давайте скажем, что нашли её в Москве-реке. Все знают, как загрязнена наша водная артерия и кто в ней только не водится. Типа это пойманный отважными парнями, то есть нами, мутант, и мы его собираемся показать на школьной конференции по защите окружающей среды.
– Сам ты мутант, – несильно ударил его по руке Колька. – Хватит уже тыкать, а то пакет проткнёшь – и вся вода вытечет. Хотя, надо признать, придумка неплохая. На недельку нашей легенды должно хватить, а дальше, будем надеяться, пелин что-нибудь новенькое пришлёт или уже в конце концов сам появится.
На том и порешили. Серёжка отнёс толмоха к себе в комнату и спрятал в школьном рюкзаке, прикрыв сверху учебниками и тетрадками.
Колька и Валерка попрощались с другом и собрались расходиться по домам, в сотый раз напомнив на прощание: «Ты это, если что, если куда надо и когда надо, сразу нас с собой бери. Сам знаешь – вместе путешествовать веселее. И днём, и ночью при всякой погоде только свистни – и мы с тобой в любое время любого измерения поедем…»
– Да помню я всё, идите уже, – насилу вытолкал Серёжка приятелей. – Родители скоро вернутся. А у нас опять тут тусовка незапланированная. Будут новости – сообщу, не волнуйтесь.
– За уровнем воды следи! Не погуби нашего водяного хомяка! – уже откуда-то снизу проорал Валерка и залился задорным смехом.
***
До позднего вечера Серёжка занимался уроками. Как назло,
От неожиданности Серёжка вздрогнул и огляделся по сторонам. На чёрном проводе настольной лампы, практически незаметный, сидел таракан по имени Эрлок. Он давно жил в квартире у мальчика и очень сильно помог путешественникам в борьбе с невольным соратником тафаргов – учителем истории Фёдором Кирилловичем.
Только услышав голос лесача и осознав, что понимает всё сказанное насекомым без помощи транспортного работника, мальчик вновь вспомнил о толмохе.
– Привет, Эрлок. Хотя ты, наверное, удивлён, что мы вот так свободно с тобой общаемся без переводчика? – решил пока не выдавать Серёжка своего секрета.
– Это ты о рыбине в твоём портфеле, что ли? – рассмеялся таракан, шевеля длинными усами.
– О ней. А как ты узнал? – удивился мальчик.
– Тоже мне великая тайна, – фыркнул Эрлок. – Ты забыл, что я могу пролезть куда угодно и когда угодно? Да я с толмохом уже раза три пообщался. Приятный собеседник оказался. Хоть с памятью у него неважнецки, но кое о чём поболтали.
– А почему у него плохая память? – не понял мальчик. – Как же он тогда может столько языков знать и переводчиком работать?
– А он их и не знает. Тебе же объясняли, что рыбка только улавливает энергию одних мозговых волн и преобразует её в энергию других волн – например твоих.
– Слышать слышал, но не понял, – признался мальчик. – Мне всегда казалось, что мы слышим и произносим слова, а не какие-то там волны.
Таракан спрыгнул с провода на корпус лампы, ловко залез на самый верх плафона и продолжил:
– Объясню тебе совсем просто. Что сделают все нормальные существа, прежде чем открыть рот и произнести что-нибудь?
– Не знаю. Наверное, сначала подумают, что хотят сказать собеседнику, – неуверенно начал Серёжка.
– Вот ты и ответил на свой вопрос. Думают, сначала все думают. Стало быть, в мозгу создается волна, импульс, мысль (называй как угодно), в которую уже заложено всё то, что ты хочешь сказать, но ещё не произнёс вслух. Именно эти волны и улавливает толмох.
– И чем тогда рыбина отличается от «Сундука ловца»? Тот тоже любит в мозгах «копошиться».
– Тем, что просто ловит и сразу же передаёт. Толмох ничего никуда не сохраняет и ничего нигде не хранит. Поэтому и памяти у него практически нет, за исключением совсем коротких воспоминаний о личной жизни. И сделано это для того, чтобы секретными сведениями не смогли воспользоваться мошенники. Ты же понимаешь, что за свою жизнь эти неприглядные рыбки становятся свидетелями сотен и даже тысяч важных переговоров, в том числе и о судьбах целых измерений. И здесь лишние свидетели с хорошей памятью совсем не нужны.