Ключи Пандоры
Шрифт:
Саблин кивнул.
— Да-да! Он прекрасно осведомлен о том, что эти киношные штучки не пройдут. С родителями говорил спокойно, на часы не глядел, пресловутые тридцать секунд не отсчитывал. Но тем не менее карточку выкинул. Потом снова нырнул в метро, вышел на «Краснопресненской» и позвонил Быстровой.
Генерал ничего не сказал. Впившись взглядом в Саблина, он с нетерпением ждал продолжения.
— Разговор был более нервным, — продолжал Саблин. — Шмелев сказал, что влип в темную историю, велел никому не верить, ничего не делать, а завтра позвонить туда, где ценят итальянское золото, и внимательно выслушать все инструкции и ни в коем случае не звонить со своего телефона.
— Итальянское
— Скорее всего, имелся в виду либо какой-то ювелирный магазин, либо кто-то из общих знакомых, вероятно, женщина. Быстрова должна была позвонить туда.
— И что? Позвонила?
— К сожалению, пока мы не смогли это установить. Анализ контактов и звонков с мобильного Быстровой результатов пока не дал. Сами понимаете, в редакции проходной двор. Если она воспользовалась телефоном кого-то из сотрудников, узнать это будет проблематично. Но мы, конечно, проверяем.
Саблин сокрушенно вздохнул.
— Если вы… — начал Бабушкин, но в этот момент в дверь постучали, и он со злостью крикнул: — Войдите!
— Разрешите, товарищ генерал! — на пороге возникла Виктория.
— Что у вас?
— Завадский только что был замечен в поселке Фрязино, недалеко от дачи Харламова! — бодро отрапортовала она.
Глызин едва заметно перевел дух, у Саблина нервно дернулась щека.
— Один? — уточнил Бабушкин.
— Один! Наши люди доложили, что он, похоже, нервничает и суетится. Прикажете задержать?
— Я бы не рекомендовал, — негромко сказал Саблин. — Контакты Завадского нам до сих пор неизвестны, так же как и роль Шмелева в этом деле. Если это все-таки сговор, они встретятся. Обложить Завадского надо со всех сторон. Возможно, придется гнать его, как зверя, авось куда-нибудь и выведет. Странно, что он до сих пор не залег на дно. Видно, вытащить на свет историю с «Рапирой» требуется в крайне сжатые сроки, возможно, к экономическому форуму в Китае. Кое-кому очень хочется поссорить Россию с союзниками. Кроме того, сорвать подписание важных договоров по нефти и газу. Шмелев, похоже, ни при чем, но я все-таки подождал бы.
— Думаешь, журналист проявится? — спросил генерал.
— Скорее всего, да! Если он не замешан, то мы его найдем. Если не найдется до того момента, когда мы возьмем Завадского, дадим ориентировки в полицию, в ГИБДД. Сейчас этого делать не стоит, кто знает, какие у них связи!
— У него кто-нибудь есть в Москве? — спросил Бабушкин.
— Михаил Константинович, мы проверяем. Пока выявили только двоих: финансовый аналитик «РосБанка» Павел Рипин, бывший одноклассник, женат, один сын. Со Шмелевым, судя по переписке в соцсетях, встречаются редко, в основном когда Рипин приезжает на родину. Есть еще Татьяна Никифорова, работает бухгалтером в кинотеатре. Ни в чем предосудительном не замечена, но есть одно неприятное совпадение. Никифорова живет в Жуковском, а ее отец-пенсионер, бывший военный летчик, служил на аэродроме в Раменском. Там, где проходили первые испытания «Рапиры». Более того, с Игорем Паршиным они знакомы, впрочем, там все знакомы! Судя по переписке, Шмелев и Никифорова общались только на отвлеченные темы, обсуждали книги, личную жизнь. Скорее всего, она не при делах, но береженого бог бережет. За Никифоровой и Рипиным установлено наблюдение, но пока Шмелев ни там, ни там не проявился.
— Куда же он делся, по-вашему? — спросил Бабушкин.
Саблин выразительно пожал плечами.
— Пока неизвестно! Как сквозь землю провалился!
Глава 4
Электричка была
Оторвавшись от преследователей, он еще час кружил по столице, затем сел на маршрутку, доехал до Мытищ и уже там пересел на электричку. От напряжения гудели ноги, а голову, казалось, набили мокрой ватой. Единственное, чего ему сейчас хотелось, — отдохнуть там, где никто не будет искать, в полной безопасности и покое. В электричке нервное напряжение слегка отступило. Он сумел перевести, наконец, дух, но зато невероятно захотелось спать. Никита с трудом преодолевал сонливость, но понимал, что скоро не выдержит. К счастью, электричка замедлила ход и причалила к перрону. Никита вышел из вагона один, бдительно оглядел пустую платформу, бегом спустился по лестнице и устремился в подлесок, окружавший станцию Софрино.
Эти места были ему хорошо знакомы. Неподалеку, в паре километров от железной дороги, находилась воинская часть, где он когда-то служил. Здраво рассудив, что там при должной сноровке можно выстирать грязную, пропахшую потом одежду и переночевать в относительном покое, он купил в станционном магазинчике кое-какой провизии, блок сигарет и направился к видневшимся вдалеке казармам.
Воинская часть с виду казалась неприступной, однако Никите не нужно было форсировать бетонный забор, бросаться на часовых, которые уныло прохаживались по периметру ограждения. Он направился к генеральскому домику, который находился в лесу, в двух километрах от части.
Теоретически этот объект точно так же охранялся патрулем комендантской роты и принадлежал как бы воинской части. Практически же изгородь из колючей проволоки давно упала. Патруль предпочитал ходить в самоволки, а не разгуливать вокруг зачастую пустовавшего домика, в котором роль обслуги выполнял один-единственный солдат.
Разумеется, существовал риск, что офицеры решат вдруг именно сегодня оттянуться по полной программе со штабными девицами и санитарками санчасти, но Никита, пробираясь по лесу и отбиваясь от комаров, предпочел об этом не думать. Военные тихо отдыхать не умеют и уж точно не завалятся спать в десять вечера.
Изрядно поплутав по лесу, Никита хотел уже плюнуть на эту затею, вернуться в поселок и снять у кого-нибудь комнатку на ночь, но домик неожиданно, как «Летучий голландец» из тумана, вынырнул из-за разлапистых елей. Никита притормозил и несколько минут рассматривал одноэтажное строение из бруса. Свет не горел ни в одном из окон. Никита осторожно сместился на несколько метров, чтобы разглядеть крыльцо. Там на широких перилах сидел щуплый босой солдатик в камуфляжных штанах, тельняшке и от нечего делать болтал ногами и что-то насвистывал. Никита наблюдал за ним пару минут. Похоже, кроме солдата, здесь никого не было. Пригнувшись, он преодолел небольшую поляну и возник метрах в трех от крыльца.
Солдатик насторожился, спрыгнул с перил и смерил его испуганным взглядом. Никита расплылся в улыбке и направился к крыльцу.
— Привет! — сказал он.
— Сюда нельзя! — солдатик отступил к приоткрытой двери. — Это военный объект!
— Понял! — сказал Никита и подошел ближе. — Слушай, помоги, а? Мне переночевать где-то надо.
— Я сейчас патруль вызову! — пригрозил солдат. — Вали отсюда! В деревне переночуешь!
Никита тяжело вздохнул и сунул руку в пакет. Солдат, как зачарованный, следил за каждым его движением. Никита вынул батон салями, разломил и впился в бок колбасы, с хрустом прокусив оболочку.