Ключи Пандоры

Мельникова Ирина Александровна

— Вот он! — негромко сказал Завадский. — Снимай скорее!

Журналист встрепенулся и безостановочно стал щелкать затвором фотоаппарата, а полковник довольно ухмыльнулся. Харламов как ни в чем не бывало вошел в здание. Лицо его было безмятежным, значит, еще не в курсе, что конструктор его предал.

— Все заснял? — спросил Завадский и взглянул в зеркало заднего вида.

Никита кивнул и протянул ему фотоаппарат.

— Посмотришь?

— Потом! Главное, чтобы снимки получились качественными, ведь так?

Никита не ответил. Его глаза странно блеснули, но Завадский был доволен

тем, что все идет без проколов, и ничего не заметил.

День прошел в наблюдениях. Никита апатично валялся на заднем сиденье и лишь иногда бегал к соседнему ларьку за хот-догами. И эти хот-доги стояли уже комом в горле. От фанты и колы на зубах образовался противный налет с привкусом пластмассы, от которого не так-то просто было избавиться. В ларьке продавались только газировка да теплая минералка, что было едва ли не хуже. Холодильник не работал, продавщица — несчастная, взопревшая от жары — обмахивалась сложенной вчетверо газеткой и мрачно посматривала на бесконечное синее небо без единого облачка.

Пока Никита молча страдал на заднем сиденье, Завадского снедало нетерпение. Долго находиться у здания Министерства обороны он опасался: мало ли? Он понимал, что Харламов в любом случае начеку и способен заметить слежку. Кроме того, охрана могла заинтересоваться подозрительной тачкой, торчавшей весь день под окнами стратегического объекта, и проверить документы ее пассажиров.

Завадский решил не рисковать, отъехал от здания Минобороны и припарковался неподалеку, за углом, рядом со стоянкой автомобилей. Здесь Харламов оставлял свою машину, пренебрегая служебной парковкой. Бесспорно, лучший вариант, если он сразу направится домой. Ну, а вдруг ему взбредет в голову навестить любовницу — гламурную дурочку с васильковыми глазами анимэшной феи? Или приспичит после работы пойти в бар с дружками-военными? Если… Смешное слово, которое несет в себе тухлое амбре фатальности. И, как ни крути, как ни просчитывай варианты, все равно найдется один-единственный, обычно непредсказуемый.

— Зря мы тут маемся, — сказал Никита, отрывая Завадского от тяжких дум. — Все равно он раньше шести-семи часов с работы не уйдет!

— Уйдет! Сегодня пятница, они до пяти работают, не ной!

Никита что-то буркнул себе под нос и замолчал. Завадский бросил на него недовольный взгляд, но предпочел не продолжать спор. В машине было душно, несмотря на опущенные стекла. Часы тикали, отмеряя минуты, солнце плавило асфальт, дворник-узбек в оранжевой жилетке поверх замызганной футболки подметал площадку возле магазина. Лицо потомка Тамерлана не выражало никаких эмоций, кроме обреченной покорности.

Москва нависала, давила презрением и гордыней. Кто такие? Не местные? Чего приехали? Паспорт, регистрацию!

Безразличие и надменность каменных громад Никита ощущал всеми клеточками организма. Он никогда не любил этот город, не понимал людей, которые страшно гордились своей принадлежностью к столице, по сути, всего лишь — людской мегасвалке. Сколько их осталось, коренных москвичей? Или вымерли, как доисторические рептилии, не способные приспособиться к мелким хищникам? Откуда взялись эти спесивые снобы, которые вальяжно растягивают букву «а» и считают это истинно московским

говором? Разве коренные москвичи так говорят? Разве коренные москвичи относятся к приезжим столь высокомерно и брезгливо?

— Подстрахуешь меня! — неожиданно сказал Завадский. — С Харламовым я сам разберусь, но ты посматривай по сторонам. И аппаратуру свою приготовь. Нам его признание о-го-го как нужно!

— Как ты думаешь его расколоть? — хмыкнул Никита. — Этот Харламов стопроцентно тертый калач!

— Поедем за ним! Постараемся оттеснить по дороге в тихое место, я там присмотрел одно, а потом, как говорят товарищи военные, возьмем «языка».

— Держи карман шире! Так он и пойдет тебе в руки! В случае опасности пустит пулю в лоб, как герой, и, умирая, попросит похоронить под русской березкой.

Завадский ничего не ответил, но Никита заметил, как полковник подобрался, точно хищник, готовый броситься на добычу. Он посмотрел в окно и заметил уже знакомый «Мерседес», который задним ходом выезжал со стоянки.

— А вот и он! — злорадно воскликнул Завадский и завел мотор.

Машина дернулась с места и, медленно набирая скорость, покатила за «Мерседесом», который недолго петлял по улицам и свернул к супермаркету. Завадский выругался. План летел кувырком под горку.

— Куда это он? — спросил Никита и даже шею вытянул, чтобы разглядеть, как Харламов неторопливо поднимается по ступеням. — Поесть захотел?

— Не туда он свернул почему-то! — процедил сквозь зубы Завадский. — Возле его дома тоже есть магазин.

— Я понял, планы меняются? Пойдешь на таран средь бела дня? Только это не деревня Клоповка! Тут кругом видеокамеры, люди и менты.

— Не буду я его таранить. Но выманю непременно. У тебя на фотоаппарате функция «видео» есть?

— Есть, но картинка убогая получится.

— Ничего, сойдет! Главное, чтобы морда лица была узнаваема, ну и звук, конечно… Интересно, куда он собрался?

Харламов, нагруженный пакетами, вышел из магазина через полчаса. Небрежно побросав покупки в багажник, он сел за руль и безмятежно покатил по улице дальше.

— Он купил уголь для шашлыков, — негромко сказал Никита. — Где он, по-твоему, установит мангал? На балконе?

Завадский не ответил, лишь зло поджал губы и стиснул руль так, что побелели пальцы. Это и был тот самый непредсказуемый вариант. Харламов решил не заезжать домой, а отправиться на шашлыки в неизвестном направлении. И, куда хуже, в неизвестной компании. Он мог вкушать их как в обществе жены или любовницы, так и в компании бравых сослуживцев из Минобороны, которые имели нехорошую привычку таскать под мышкой верный «ПМ».

Никита смотрел в окно и ухмылялся. Эта ухмылка взбесила Завадского. Он нервно выдернул из кармана мобильный.

— Хочешь напроситься на пикник? А если откажет? — злорадно поинтересовался журналист.

— Не откажет! — рявкнул в ответ Завадский. — Я знаю волшебное слово. Вернее, очень убедительное слово!

Полковник прижал трубку к уху. В динамике запиликала веселая мелодия, а затем мужской голос недовольно спросил:

— Да? Кто это?

— Рапира в огне! — быстро сказал Завадский. — Нужна встреча. Через два часа. Место обычное!