Ключи стихий
Шрифт:
Еще в пещере, где хранился сундук с кладом, Анике показалось, что извлеченный из этого сундука Ключ Огня был живым. Слишком теплым он оказался для камня или металла. Не требовалось быть мастером алхимии, чтобы сообразить, что сделан Ключ не из того и не из другого. А из чего именно — даже те же алхимики понять не смогли. Наверняка этот материал встречался в мире донельзя редко… если вообще имел отношение к этому миру. С тем же успехом Ключи могли оказаться осколками Черной Звезды.
С живым существом Ключ Огня роднило еще и то, что теплота его не была постоянной. И от того, насколько тепло или холодно вокруг, почти не зависела. Источник тепла, согревавшего
Мало того! Прислоняя к Ключу ладонь, и надолго ее не отводя, Аника вскоре начинала ощущать, как внутри чудесной находки что-то пульсирует. Точно сердце бьется! И с каждым его ударом девушка ощущала, как тепло растекается по ее жилам — куда там самому крепкому вину! Тем паче, от этого тепла голова Аники не тяжелела, не клонило ее в сон. И рассудок ее не покидал, так что желания делать глупости, за которые потом будет мучить совесть, не возникало.
Напротив, от близости Ключа усталость сменялась бодростью, вялая грусть — решимостью действовать, а праздные мысли разбегались из головы прочь, оставляя ее свежей и ясной.
Но даже этим чудесные свойства Ключа, обнаруженные Аникой, не исчерпывались. Еще одно дочь Ханнара заметила незадолго до встречи «Перста Сабрины» с захваченной мертвяками шхуной. Водрузив Ключ Огня себе на макушку, плотно обхватив его кистями обеих рук и закрыв глаза, вскоре Аника наслаждалась завораживающими грезами наяву.
Перед глазами девушки проносились видения огня во всех его ипостасях. Солнце — не маленький кружочек, а, как оказалось, огромный и какой-то лохматый огненный шар. От его лучей темнота сменялась дневным светом, разрастались травы, распускались цветы. Огонь в очаге, огонь в печи, огонь в камине — он согревал сидевших подле него людей, помогал готовить пищу или просто коротать время в тепле, когда снаружи льют дожди или воет вьюга.
Видела Аника и другие воплощения огненной стихии — разрушительные, а не одни только мирные. Горящие леса, горящие дома, сжигаемые трупы… или люди, сгоравшие заживо. Извергались вулканы, источая реки и озера раскаленной лавы, безжизненные пустоши возникали на месте цветущих долин.
А еще было целое море огня. Вернее, целый мир, где ничего, кроме огня не было. Куда ни взгляни — всюду плясали языки пламени, взметались искры. Как завороженная, Аника любовалась на бесчисленные огненные сполохи, казавшиеся ей живыми… как и сам Ключ. Не могла быть эта непрерывная изменчивость и одновременно воплощенная гармония мертвой.
Увлекшись созерцанием полных огня видений, Аника не хотела отрываться от него, даже когда дверь с шумом распахнулась. И в каюту ворвался Джилрой. Отлучавшийся, дабы перехватить что-нибудь съестного на камбузе, он теперь вернулся. Причем выглядел взлохмаченным и взволнованным… даже испуганным каким-то.
— А ты все здесь? — выпалил он со смесью возмущения и опять-таки страха, — все с этой штукой играешь? Да знаешь вообще… ай… демонова мамаша, да что ж это еще за дрянь-то такая?
Назвал «демоновой мамашей» веллундец, правда, не Анику. Вообще, последняя фраза-вскрик вырвалась ровно в то мгновение, когда девушка с неохотой открыла глаза и посмотрела в его сторону. И тогда же на рукавах и даже рыжих волосах Джилроя вспыхнуло пламя. Было оно слабым, нестойким. Веллундцу хватило несколько хлопков, чтобы сбить его, самому не пострадав. Гораздо острее Джилрой воспринял само свое внезапное возгорание. Что, впрочем, не помешало буквально на ходу отгадать его причину.
— Слушай… как ты это сделала? — вопрошал веллундец, зачем-то тыча пальцем в сторону
— Дар… магический, — проговорила девушка в нерешительности, случившееся с Джилроем удивило и ее тоже, — это вряд ли. По-моему, я вообще здесь ни при чем. Это все он… Ключ.
С этими словами она осторожно сняла Ключ Огня с головы. И положила перед собой — на койку, где сидела, скрестив ноги.
— Я просто видела огонь… много огня, — молвила Аника вполголоса, — огонь повсюду и во всех проявлениях. Я… как будто… общалась с огнем — удивительно, да?
— Близко, видимо… хм, общалась, — сказал Джилрой мрачно, — так близко, что он уходить не захотел. Аж на меня накинулся…
Внезапное возгорание, даром, что легкое, его отнюдь не обрадовало.
— А удивительно, я думаю, только то, что от огня я пострадал, — добавил, рассуждая вслух, веллундец затем, — и больше никто и ничто. А то ведь вся каюта могла полыхнуть. И вся эта посудина.
— Ну да, — с нерешительностью согласилась Аника, — почему так? Почему ты?..
И сама же следом ответила на свои вопросы:
— Ворвался внезапно и грубо. Дернул меня… отвлек. И мне это не понравилось.
— Хороший повод сжигать компаньонов, — проворчал Джилрой.
— Прости, — Аника развела руками, — получилось… как это еще называется? Самопроизвольно, вот! Все равно, что чихнуть.
— Да уж, — пробормотал веллундец и, вздохнув, присел на соседнюю койку.
А уже в следующий миг внезапно подскочил, осененный удачной, как ему самому показалось, мыслью.
— Слушай… чуть не забыл, — затараторил Джилрой, — а ты могла бы повторить это? На палубе? На нас, знаешь, мертвяки напали. Да-да, целый корабль — думали, с пиратами, а оказалось, с ходячими трупами. И хоть наших вроде бы больше, а справляются с трудом. Те ж как демоны бьются. Я сам чуть не огреб от одного из них, когда с камбуза шел.
— Лады, — Аника вздохнула, не испытывая энтузиазма от предложения веллундца, — ну, то есть… я попробую.
В сопровождении Джилроя она вышла на палубу, не выпуская из рук Ключа Огня. Схватка с мертвяками была в самом разгаре. Звенели клинки, топали, тяжело переступая, ноги сражающихся. И успех, увы, был пока явно не на стороне защитников фрегата.
Уже четверо матросов валялись на досках палубы — мертвые, а в лучшем случае тяжелораненые. На каждого из других мертвецов, движимых неведомой силой, и потому враждебных, приходилось по три-четыре моряка из команды «Перста Сабрины», однако отбивались те с трудом. Ходячие трупы и фехтовали быстрее и двигались заметно проворнее. А главное: они не уставали.
Один из корабельных магов суетливо мотался по палубе как таракан на раскаленной сковороде. И, прячась за спины то одной, то другой группы сражающихся товарищей, выпускал в мертвяков, когда магическую стрелу, а когда небольшую молнию. Весьма, кстати, небольшую и тусклую. Очевидно, на большее его уже не хватало.
Еще один волшебник вовсе улепетывал прочь с палубы, огибая вышедших навстречу Анику и Джилроя. «Мои силы не беспредельны!» — посетовал он на бегу.
Был здесь, в пучине схватки, и сэр Ролан. Он как раз орудовал шпагой, отбивая атаки невысокого, но коренастого мертвяка. Изловчившись, конфидент смог попасть шпагой прямо в его лицо… вернее, в образину, в череп с остатками кожи. Клинок угодил в глаз мертвяку — на редкость удачный удар… при условии, если сражаться с живым противником. Здесь же Ролану пришлось судорожно отдернуть шпагу назад. Упокоиться окончательно мертвяк не желал и, как ни в чем не бывало, предпринимал новые атаки.