Ключи Трёх миров
Шрифт:
Ловкие маленькие руки приносили мгновенное облегчение, словно вытягивая всю тревогу, поселившуюся внутри. Ли Чжэньшань дотянулся до тонкого запястья жены, бережно перехватил его двумя пальцами и, уткнувшись носом в благоухающую сухими травами кожу, оставил там нежный поцелуй.
Он слишком виноват перед ней, но она всегда первой утешает и принимает на себя его боль!
Эту смертную он ценил куда больше любой одарённой духовными силами небожительницы или страстной демоницы. Получить бессмертие при должном старании могут многие, но не каждый рождается
— А-Цзяо, ты чем-то озабочена?
Янь Сицзяо оставила в покое его плечи и незаметно скользнула на колени, прижавшись к нему округлым тёплым бедром.
—Дорогой, ты всё ещё сердишься на Пэйши?
Её голос звучал нежно и одновременно звонко, словно говорливый ручеёк где-нибудь высоко в горах. Почему её зовут Фэнчу? Она, скорее, сладкоголосая зеленушка — маленькая яркая птичка, щебечущая без устали на сливовой ветке.
[фэнчу — дословно «маленький феникс»]
— С чего бы мне сердиться? — Ли Чжэньшань обнял жену и поцеловал в щёку. — Но он должен нести ответственность, как сын главы Павильона Кушуй.
— Другого сына у тебя не будет, — с некоторым укором напомнила Сицзяо.
И её тихие слова отдались тупой болью в сердце. Да, другого не будет… вообще никого не будет, кроме не умеющего думать головой Пэйши!
Цена любви смертной к высшему демону слишком высока — его семя выжгло женскую природу, превратив некогда плодородную пашню в совершенно бесплодную пустыню. Сицзяо повезло выносить и родить, но она никогда не сможет понести от него во второй раз.
А что сделал он? Остановив свадебный паланкин младшей сестры главы Се, следующий к дому жениха, решил наказать недостойную! Дело вовсе не в выпитом вине или злости, которую он испытывал в отношении семьи Се — этих лицемерных праведников севера. Причина была совсем другая. Ему вдруг понадобилась месть. Жестокая и расчётливая. Но при этом оскорбляющая единственную женщину, достойную любви в Трёх мирах.
Всякий раз, вспоминая о том позорном деянии, Ли Чжэньшань испытывал острый стыд. Вот и сейчас, зарывшись лицом в пахнущие травами одежды супруги, он прикрыл глаза, стараясь прогнать из головы обличающие мысли.
Лучше всё забыть… Но, как высшему демону потерять память о прошлом? Это невозможно!
— А-Цзяо, я никогда не отвернусь ни от тебя, ни от сына…
В ответ донёсся сдержанный вздох.
Верила она или нет, он будет повторять это раз за разом, как заклинание, гася пылающий внутри костёр сожалений. Их сын обречён на прощение! Иного не дано.
***
—Правый советник Шань Лию, прими указ главы клана Асюло.
Ши Шуй поморщилась. Этому младшему небожителю из Дворца наказаний впору засахаренным боярышником торговать где-нибудь в мире смертных. Обладая пронзительным голосом, тот и не думал говорить тише, дабы не нарушать гармонию Небесного города.
Шань Лию окинул её неприязненным взглядом и принял бумажный свиток,
Ши Шуй примерно знала, о чём мог распорядиться Бог войны, уходя в мир смертных.
Вина Юй Цзымина, почтенного дяди Нефритового императора, так и не доказана. Девятихвостый лис, задержанный у небесных врат, покончил собой… притом, что являлся истинным бессмертным. А жетон дворца Юй Цзымина, оказавшийся в руках нарушителя, по просьбе императора назван «похищенным и переданным демону неизвестным лицом».
С таким подходом к расследованию о странной забывчивости у прислуги Юй Цзымина и вовсе говорить не приходится. Если те не помнят, когда и зачем ходили во Дворец наказаний, их не назовёшь преступниками.
— Благодарю цземэй Ши! Она позаботилась об этом советнике, — голос Шань Лию был полон неприкрытого злорадства. — Теперь этот советник будет размышлять в своём дворце.
[цземэй — уважительно-вежливое «сестра», но без различия по старшинству]
У неё никогда не складывались отношения с асурами! Ши Шуй, несмотря на брак с одним из генералов Асюло, считалась чужаком в клане. Её семья хранила Око Бога, некогда отнятое у асуров Тремя Чистыми в угоду остальным бессмертным, решившим взбунтоваться против Саньцин на заре веков. А такие вещи не прощаются даже спустя тысячелетия.
Ши навсегда останутся семьей, брак с дочерями из которой навязан Асюло Нефритовым императором.
— Рада, что правый советник не таит на эту небожительницу зла, — Ши Шуй не поленилась отвесить церемониальный поклон прежде, чем удалилась.
То, что Шань Лию хотя бы на время сместили с должности, уже победа. Глава Асюло, её дражайший зять, показал своё недовольство, не боясь императорского гнева. Как Бог войны, он мог позволить себе подобные вольности. В отличие от неё, скромной хранительницы Ока Бога.
Ши Шуй подавила раздражение усилием воли — взгляд правого советника ни на мгновение не стал мягче! Он считал её песком под ногами или пылью, уносимой буйными ветрами прочь. И она не забывала, кто стоял перед ней. Это будущий предатель клана Асюло, готовый вступить в сговор с дядей Нефритового императора и закрыть глаза на изгнание родного клана.
Ань Син говорила — семье правого советника выделят земли Пустынного края. Ради этого Шань Лию переступит через главу и весь клан. Презренный асур, не помнящий о верности своей крови!
Глава 17: И слева, и справа приходится туго
И слева и справа приходится туго: zuoyou weinan
(затруднительное положение,
при котором нужно сделать выбор между двумя не очень благоприятными вариантами).
Предчувствие — одно из тонких состояний души, недоступное грубому от природы человеку, заставило Се Цяньяо покинуть Красную резиденцию ещё до выздоровления гуна Дицю. И уезжая, она ощущала не столько досаду, сколько необъяснимое волнение.