Ключник

Шарапов Кирилл Юрьевич

— Конечно, эстера, — поклонился Щенк и принялся выгребать из шкафа немногочисленную одежду.

Управился он быстро и, аккуратно всё сложив в стопку, высочил за дверь. Лина всё это время таращилась в окно на тёмный задний двор, где угадывались какие-то постройки, скорее всего, хозяйственного назначения. Она обернулась, только когда тихонько скрипнула открывшаяся и тут же закрывшаяся за слугой дверь.

— Ну, вроде, как и дом, хоть и временный, — бросив взгляд на Хима, произнесла она. — Крыша над головой есть, пожрать дадут. Правда, вот служба…

Химерик, сидящий возле кровати, оскалился.

— Ну, это ещё ничего, видела бы ты, как Егор пришёл в свой первый мир. Рюкзачок, ни крошки еды, он каменный хлеб, который чудом не заплесневел,

ел с удовольствием, не обращая вынимания на сгнивший труп. А у тебя и золотишко есть, и оружие, которое делает из тебя серьёзного бойца, и крови ты перестала бояться.

Лина кивнула.

— Это верно. Может, и Зиера сдержит слово, и магии научит, даже примитивный телекинез уже полезная штука. И когда Егор тут появится, у меня за душой будет несколько больше, чем в тот момент, когда я сюда пришла.

— У тебя и так уже больше, чем было, и покровительницей обзавелась, и золотых побрякушек набрала с трупов. Так что, ты, как Егор говорит, в плюсе. А теперь открой окно и выпусти меня погулять, мне нужно полетать, развеяться. Ночь тёмная, никто не увидит. А если кто спросит, где я, скажешь, под кроватью дрыхну, не полезут же проверять.

— Давай, — согласилась Лина, распахивая окно, до земли невысоко, метра три, для Хима взять такую высоту, чтобы обратно запрыгнуть, не проблема. — Ты только людей не жри.

— Тут рядом лес, голодным не останусь, — заверил химерик и, быстро перекинувшись в свой основной облик, с разбегу сиганул в окно.

Где-то вдалеке залаяли собаки, потом раздался не очень громкий, но отчетливый грозный рык, и злобный лай перешёл в жалобный скулеж. Похоже, переговоры прошли в тёплой, дружеской атмосфере, как говорили по телевизору. Химерик продемонстрировал, кто главный, и убедил местных шавок больше не выступать, потом всё стихло.

Белова прикрыла створку, поскольку снаружи тут же потянуло свежестью. И пошла в ванную. Кстати, тут за стенкой обнаружился и горшок. До изящества современных толчков ему было далеко, все та же деревянная будка с очком, но оттуда ничем не пахло, емкость была зачарована, и всё, что туда попадало, за пару минут исчезало. Так, в какой-то степени магический сортир был гораздо более передовым, чем обычный городской. Вот только для вытирания зада здесь использовали не бумагу, а что-то типа носовых платков, которые сбрасывались в ведро с крышкой. Лина отрегулировал кран и, заткнув пробку, поставила ванну наливаться. Напор был так себе, но всё равно горячая вода, которую не нужно таскать вёдрами, это уже цивилизация.

Лина вернулась в комнату и вытащила из сумки одежду для дома, простые полотняные штаны, кожаные тапки на не очень толстой подошве и рубаху со шнуровкой. Всё простое и стоило Зиере, которая платила, сущую мелочь — пару серебрушек. Лина кое-как смогла прикинуть по деньгам. В одном серебряном было сорок медных монет, в золотом — двадцать серебра. В одном Егор оказался прав, в какой бы мир ты не попал, если там есть люди, золото будет ценностью.

Лина стянула куртку и броник который за ней скрывался, после чего разобрала одежду, которую ей прикупила Зиера, и повесила её в шкаф, спрятав броник под вещами. Рюкзак тоже отправился в шкаф.

Девушка уже собиралась отправиться в ванну, когда в дверь постучали, пришлось идти открывать. На пороге стоял Щенк, в руках у него был большой деревянный поднос, на котором кувшин с бокалом, пару кусков чёрного хлеба, причём такое ощущение, что они в него уголь добавляли, а ещё там имелась сковорода, умопомрачительно пахнувшая только что пожаренной яичницей и каким-то мясом.

— Вот, эстаера, — проходя и ставя на стол поднос, слегка виновато заявил парень, — всё, что дядька Хирт смог быстро приготовить. Псу вашему потерпеть придётся, Борк распорядится по поводу кормления, коль он не на псарне живёт. Кстати, — парень завертел головой, — а где он?

— Под кроватью дрыхнет, набегался, — ответила девушка. — Спасибо, Щенк, иди. Куда принести посуду, когда поем?

— Я заберу, — замотал головой парень, —

всё равно вы кухню не найдете. Так что, ешьте, пока горячее. Он прислушался к звуку льющейся воды. — Вы дверь на засов не запирайте, я тихонько заберу, купайтесь на здоровье, с дороги это милое дело.

Лина кивнула, и парень выскочил за дверь.

Заноза сняла с довольно приличной сковороды крышку и пересчитала глазки, их было четыре, количество тонких полосок мяса было идентичным. Вооружившись ножом и очень неудобной прямой трезубой вилкой, она принялась за еду.

Мясо было слегка пересолено, но не беда, вымокав угольно черным хлебом желтки, Лина блаженно откинулась на спинку, допив вино, которое оказалось очень сладким, так что, пришлось его разбавлять. Белова, наконец, смогла выдохнуть, первый этап по внедрению в мир, можно сказать, завершен успешно. Хотя, может, все же Хим ошибся, и лучше было бы остаться в том грязном портовом городке? Никаких обязательств. Да, она сама по себе, но это, скорее плюс. Есть работа, в которой она ничего не смыслит, это однозначно минус. Правда, если Зиера не обманет и научит магии, всё же плюсов больше. Ладно, как там говорила Скарлет О’Хара? Я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра. Скинув не до конца отмытую от крови куртку в корзину для грязного белья, имелась тут такая, Лина продолжила раздеваться, и вскоре туда же отправились штаны и блуза. Прихватив новые вещи, она босиком прошлепала в ванную и уже собиралась забраться в воду, но остановилась и вернулась к шкафу. Открыв створку, за которой скрывался арсенал прежнего владельца, она быстро осмотрела его и выбрала небольшой нож. У Занозы был только здоровенный «пластун», не всегда удобный, да и не спрячешь его, почти кинжал, а вот нечто небольшое, как мини кукри Егора, надо иметь. Девушка, осмотрев коллекцию, и остановила свой выбор на небольшом рабочем ноже, лезвие с ладонь, рукоять чуть покороче, жалко, что до складных тут ещё не додумались. Она не так долго путешествовала с Каскадом, но кое-что он ей успел в голову вложить, например, что без оружия ходить нельзя ни в коем случае. Миры почему-то относятся к странникам очень агрессивно, и нарваться можно на ровном месте, поэтому идёшь в сортир, возьми пистолет, он не помешает, но никто тебя со спущенными штанами врасплох не застанет. Ствол у неё был, тот самый из сейфа писателя, на вилле которого они так славно отдыхали, лежал в рюкзаке, но здесь его не потаскаешь, кобура не приспособлена под скрытое ношение, а светить его Лина точно не собиралась. Вот и прихватила она с собой в ванную небольшой нож, сунув под полотенце, так, чтобы рукой дотянуться. После чего скинула трусы и топик и полезла в деревянную лохань.

Тёплая, почти горячая вода, расслабила тело, полежать в этой недованне не вышло бы при всём желании, но под водой можно было усесться на небольшую полочку и вытянуть ноги, так что, над водой только плечи и голова осталась. Девушка прикрыла глаза, долгий день с дорогой и схваткой остался позади.

Белову в тёплой воле конкретно разморило, наверное, поэтому она и не услышала, как кто-то вошёл. А потом этот неизвестный намотал на кулак её сырые волосы и окунул её под воду. Лина забилась в этой деревянной бочке, пытаясь вырваться, но её продолжали держать под водой, пока она не перестала трепыхаться, потом отпустили, вернее, вытащили всё за те же волосы. Девушку вывернуло водой и только что съеденным ужином.

— Ты слышишь меня? — раздался из-за спины незнакомый, властный мужской голос, хотя, скорее, он принадлежал не взрослому мужчине, а молодому парню.

— Слышу, — прохрипела Лина, мечтая только об одном, освободиться и перерезать ублюдку горло. Нож был рядом, только руку протянуть, но из этой позиции до него не дотянуться и уж точно не ударить.

— Сейчас ты дашь мне клятву, а магия её подкрепит, — продолжил вещать незваный гость, хотя Лина догадалась, кто к ней заявился, тот самый смуглый ученик Зиеры с похотливым взглядом. Чёрт, как же не вовремя Хим на охоту отправился. Нет, не жить сучонку.